Читаем Отражения звезд полностью

— Есть и еще одно, о чем я так хотела написать вам, — сказала она не сразу, — но в письме этого не напишешь: может быть, вам покажется немного навязчивым, но раз уж так сплелись наши ниточки, мне хотелось бы, чтобы Сереженька считался вроде вашего военного внука... все-таки подобие военной дочки у вас было когда-то.

— Что ж, по закону жизни было бы и это, вероятно, правильно, — отозвался Изумрудов. — Человеку, особенно в молодые годы, кажется, что он владеет ключами от всех дверей на свете. А оказывается, нужен всего-навсего один совсем маленький ключик: ведь это такая птичка-невеличка — человеческое сердце.

— Спасибо, Александр Модестович.

— Ах, девочка, девочка, — сказал он вдруг с чувством, — в моей памяти вы навсегда остались девочкой, Женя... остались той, которую я вез когда-то в машине по воронежской степи, так мертво было вокруг, и я боялся только, что не довезу вас. А девушка-регулировщица сронила все-таки слезинку, хотя и представилась, будто выжал эту слезинку мороз.

И они помолчали, словно вплотную приблизилась та далекая степь.

— Это такая радость для меня, что я повидала вас все же, Александр Модестович, и как жаль, что нам пора уже ехать... поезд уходит в шесть тридцать вечера.

Они прошли на террасу, где мальчик увлеченно катал по настилу паровоз, и Изумрудов сказал:

— Возьми себе этот паровоз... с ним вы быстрее доедете.

Евгения Николаевна надела на мальчика его синее пальтецо с якорьками на плечах и берет, а Изумрудов накинул на плечи стеганую куртку, и они спустились в сад, уже весь в нежной опаловой дымке, словно его окуривали.

— Осенью мои должны приехать на побывку, к тому времени справлюсь со своими мемуарами... потом вернусь к преподаванию в военно-инженерном училище, все-таки я старый педагог.

— А может быть, выберетесь к нам на Волгу хотя бы на несколько дней... такую доставили бы радость!

— Придется подумать, видимо... а то вырастет этот и не будет даже знать, что существовал когда-то его дед по военному времени. Впрочем, надеюсь, что и слово «война» не будет он знать.

Они дошли до поворота и простились, а Изумрудов постоял еще, глядя им вслед; мальчик на своих коротеньких ножках торопился, чтобы не отставать, а Евгения Николаевна говорила ему: «Теперь недалеко... сядем на станции в поезд, отдохнешь в вагоне», — наверно, именно это говорила ему материнским голосом, несла в сумке паровоз, а в ее правой руке с таким доверием лежала маленькая детская рука, что Евгения Николаевна не удержалась и, наклонившись на ходу, поцеловала холодную щечку, а льняной вихорок выглядывал из-под берета, и она поцеловала и этот вихорок.


Ледяной порыв ветра


Катя потеряла мужа на втором году войны. Она потеряла не только мужа, но и сверстника, который рос вместе с ней, учился вместе с ней в школе, окончил ее вместе с ней, оба в одно время поступили в институт, он — в геологоразведочный, она — в медицинский, а полтора года спустя не стало Игоря Несвияжина, не стало того, кого она полюбила на всю жизнь, и теперь нельзя было представить себе, как жить дальше... Но осталась мать Анна Андреевна, потрясенная может быть, вдвойне и судьбой дочери, и судьбой того, кого уже давно привыкла считать своим сыном.

В госпиталях не хватало медицинских сестер, Катя прошла ускоренный выпуск, начала работать в одном из госпиталей, медицинского образования так и не закончила, а мать, преподававшая в школе русский язык, стала похварывать, ходила на занятия через силу, потом и этой через силу не стало, и пришлось до времени уйти на пенсию.

Но как только образовалась пустота, этот опасный для деятельного человека вакуум, она и совсем стала вянуть, и завяла тихо, почти во сне, не успев даже сказать дочери то, что так нужно было сказать напоследок...

После смерти матери Катя, уже давно ставшая медицинской сестрой Екатериной Ильиничной Несвияжиной, перешла на постоянную работу в отделение одной из клинических больниц, и годы пошли за годами.

Постепенно все — и врачи, и медицинские сестры, и нянечки — стали своими людьми, а наблюдая больных, Екатерина Ильинична уже пригляделась к мужскому, гордому страданию, подавленности от бездействия, особенно тех, кто привык не только трудиться, но и создавать свое, как это положено каждому творческому человеку. А во время войны, работая в военном госпитале, она научилась не только принимать близко к сердцу страдания человека, но и испытывать боль за его судьбу, нередко порушенную, если человек выходил из госпиталя без руки или ноги или с тяжелыми следами контузии... их судьба была близко связана с тем, кого она потеряла и кто, несмотря ни на что, остался для нее навсегда живым.

Однажды поступил новый больной, тихий, седеющий человек, два года назад перенесший операцию почки. Леонида Ивановича Травникова поместили в отдельную палату с окном в парк, еще совсем голый, несмотря на весну, и позднее, когда были определены назначения, Екатерина Ильинична зашла к нему перед вечером.

— Поколю вас немного, — сказала она мягко.

— Что ж, поколите, — покорно согласился он.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лира Орфея
Лира Орфея

Робертсон Дэвис — крупнейший канадский писатель, мастер сюжетных хитросплетений и загадок, один из лучших рассказчиков англоязычной литературы. Он попадал в шорт-лист Букера, под конец жизни чуть было не получил Нобелевскую премию, но, даже навеки оставшись в числе кандидатов, завоевал статус мирового классика. Его ставшая началом «канадского прорыва» в мировой литературе «Дептфордская трилогия» («Пятый персонаж», «Мантикора», «Мир чудес») уже хорошо известна российскому читателю, а теперь настал черед и «Корнишской трилогии». Открыли ее «Мятежные ангелы», продолжил роман «Что в костях заложено» (дошедший до букеровского короткого списка), а завершает «Лира Орфея».Под руководством Артура Корниша и его прекрасной жены Марии Магдалины Феотоки Фонд Корниша решается на небывало амбициозный проект: завершить неоконченную оперу Э. Т. А. Гофмана «Артур Британский, или Великодушный рогоносец». Великая сила искусства — или заложенных в самом сюжете архетипов — такова, что жизнь Марии, Артура и всех причастных к проекту начинает подражать событиям оперы. А из чистилища за всем этим наблюдает сам Гофман, в свое время написавший: «Лира Орфея открывает двери подземного мира», и наблюдает отнюдь не с праздным интересом…

Геннадий Николаевич Скобликов , Робертсон Дэвис

Проза / Классическая проза / Советская классическая проза
Ошибка резидента
Ошибка резидента

В известном приключенческом цикле о резиденте увлекательно рассказано о работе советских контрразведчиков, о которой авторы знали не понаслышке. Разоблачение сети агентов иностранной разведки – вот цель описанных в повестях операций советских спецслужб. Действие происходит на территории нашей страны и в зарубежных государствах. Преданность и истинная честь – важнейшие черты главного героя, одновременно в судьбе героя раскрыта драматичность судьбы русского человека, лишенного родины. Очень правдоподобно, реалистично и без пафоса изображена работа сотрудников КГБ СССР. По произведениям О. Шмелева, В. Востокова сняты полюбившиеся зрителям фильмы «Ошибка резидента», «Судьба резидента», «Возвращение резидента», «Конец операции «Резидент» с незабываемым Г. Жженовым в главной роли.

Владимир Владимирович Востоков , Олег Михайлович Шмелев

Советская классическая проза
Свет любви
Свет любви

В новом романе Виктора Крюкова «Свет любви» правдиво раскрывается героика напряженного труда и беспокойной жизни советских летчиков и тех, кто обеспечивает безопасность полетов.Сложные взаимоотношения героев — любовь, измена, дружба, ревность — и острые общественные конфликты образуют сюжетную основу романа.Виктор Иванович Крюков родился в 1926 году в деревне Поломиницы Высоковского района Калининской области. В 1943 году был призван в Советскую Армию. Служил в зенитной артиллерии, затем, после окончания авиационно-технической школы, механиком, техником самолета, химинструктором в Высшем летном училище. В 1956 году с отличием окончил Литературный институт имени А. М. Горького.Первую книгу Виктора Крюкова, вышедшую в Военном издательстве в 1958 году, составили рассказы об авиаторах. В 1961 году издательство «Советская Россия» выпустило его роман «Творцы и пророки».

Лариса Викторовна Шевченко , Майя Александровна Немировская , Хизер Грэм , Цветочек Лета , Цветочек Лета

Фантастика / Советская классическая проза / Фэнтези / Современная проза / Проза