Отрезанный

В этот момент Херцфельд увидел дверь аварийного выхода, на которую толпа не обращала внимания, и проскользнул через нее в главный зал. Затем он принялся искать на табло подходящий поезд и подумал сначала, что произошел какой-то технический сбой, поскольку перед информационным табло стояло много жестикулировавших людей. У профессора появилось недоброе предчувствие.

– Я правильно поняла? – услышал он голос Линды. – Вашу дочь похитили, и поэтому мне придется выпотрошить этого мужчину, поскольку вы предполагаете найти в нем дальнейшие указания по ее поиску?

– Верно.

Херцфельд выбрался из толпы пассажиров перед табло с расписанием. Одни комментировали происходящее с негодованием, а другие с покорностью обреченных – за исключением городских электричек все поезда были отменены.

– Линда! Послушайте! – понизив голос, проговорил профессор.

Сделал он это не случайно, поскольку два коммивояжера прошли так близко, что чуть было не прокатили колеса своих сумок прямо по его ногам.

– Я знаю, что требую от вас чересчур многого, но мы теряем драгоценное время. Дело в том, что Ханна – астматик. Если у нее закончился спрей, то жить ей осталось всего несколько часов. Однако мне сдается, что главная опасность, которой она подвергается, заключается не в этом. Кроме того, речь идет не только о моей дочери.

– О ком же еще?

– Найдено уже два трупа. Следовательно, мы имеем дело с серийным убийцей. А что, если он все еще на острове и не закончил свою серию?

В мобильнике повисло напряженное молчание, и Пауль буквально почувствовал, какие мысли пронеслись в голове молодой женщины на другом конце телефонной линии. Ни разу даже ее не увидев, он сразу проникся к ней симпатией и был твердо убежден в том, что в лице Линды имеет дело именно с таким человеком, который поступает, опираясь больше на чувства, нежели на доводы разума. Ее поступки, которые она для него уже совершила, лишний раз доказывали, что такие люди всегда готовы прийти на помощь, поскольку обладают по-настоящему большим сердцем. И к этому сердцу Херцфельд сейчас и апеллировал:

– Пожалуйста, помогите мне.

– Эндер думает, что этот человек покончил с собой, – неуверенно возразила Линда.

– Он ошибается. В послании Ханны ясно сказано, что у Эрика я найду другие указания. А теперь подумайте сами – внезапно его находят мертвым на берегу, и в его борсетке мобильник Ханны, чей номер сегодня был обнаружен мною в голове изуродованного женского трупа. Нужно ли мне продолжать, или этого достаточно?

В разговоре возникла еще одна, более длительная пауза. Наконец Линда с глубоким вздохом произнесла:

– Вот уже много лет я вегетарианка и не могу припомнить, когда в последний раз резала мясо, а теперь…

– Не волнуйтесь! Я буду лично направлять ваши действия шаг за шагом, хорошо? Алло, Линда?

Ответа не последовало, и Херцфельд посмотрел на свой телефон.

Проклятье!

Дисплей был темным – аккумулятор мобильника в который раз сдох без всякого предупреждения. И почему только он позволил всучить себе этот смартфон, настоящий телефон-пройдоха[7], аккумулятор которого выдерживал всего несколько часов, поскольку большая часть его заряда шла на питание тех функций, которыми профессор ни разу не воспользовался.

«Ну зачем мне этот Фейсбук, скайп и прочая дребедень?» – со злостью подумал Херцфельд, переложил чемодан в другую руку и поспешил через служебный вход обратно на холодную улицу.

Вращающуюся дверь окончательно заклинило, и она больше не двигалась ни на миллиметр. На привокзальной площади также творилось что-то невообразимое. Приезжавшие транспортные средства мешали проходу отъезжавших пассажиров, и их моментально скопилось великое множество. Ситуацию к тому же осложнял неправильно припаркованный автомобиль, который блокировал выезд со стоянки такси. Недовольные водители сигналили, создавая настоящую какофонию из частых автомобильных гудков. К великому удивлению Пауля, нарушителем общественного порядка оказался черный внедорожник Ингольфа.

Херцфельд прикрыл глаза ладонью от летевшего в них снега и осмотрелся. Внезапно послышался знакомый голос, и профессор увидел своего практиканта.

– Вот это номер! Профессор! Вы все еще здесь? – воскликнул Ингольф фон Аппен, перебегая через узкую проезжую часть подъездной дороги, отделявшую привокзальную площадь от главного здания вокзала.

При этом он поднял правую руку, в которой держал жареную колбаску, и, как бы сожалея, опустил уголки рта вниз, что придало выражению его лица еще более заносчивое выражение.

– Все поезда отменили! – с досадой махнул рукой Херцфельд. – Электропровода обледенели. Настоящий хаос, и в северном направлении теперь не уедешь.

Проговорив это, профессор краем глаза увидел, как из такси выскочил разъяренный водитель.

– Эй, идиот! Это твоя тележка? – заорал он, обращаясь к Ингольфу.

– Тележка? – ошеломленно переспросил фон Аппен. – Это «Порше Кайен Турбо-С»!

– Я покажу тебе, как блокировать проезд! Сейчас тебе твой «Турбо-С» в задницу засуну! Ты дурак набитый!