Отрезок пути

Он сверлит меня взглядом и, наверное, применяет эту свою легилименцию. Да и плевать. Мне есть, что скрывать от него, но не сейчас. Сейчас – нечего. Я слишком далеко зашел. Дальше, чем можно было себе представить. И отступать поздно. Или нет? Проспать пять часов на стуле после сеанса Круциатуса – это не смертельно. Но это не нужно. Поэтому и уйти я не могу. Он ведь не мазохист какой-нибудь – зачем же так себя мучить? Только из гордости? Это же просто глупо! Даже самым сильным людям нужна помощь. Я бы сказал: сильным – особенно.

А время идет. Несколько минут – и все. Я понимаю, прекрасно понимаю, что это будет конец. Если я останусь, если выполню свою угрозу, он никогда больше со мной не заговорит. И сюда я никогда не вернусь. Он не потерпит такого обращения. А я не могу по-другому. И я не хочу его терять. Не хочу терять это странное общение. Хочу видеть его, хочу говорить с ним, хочу помогать. Мысленно я умоляю его принять мою помощь, но, то ли он этого не чувствует, то ли просто игнорирует. Наверное, я слишком много о себе возомнил. Если я в нем нуждаюсь, это не значит, что ему есть до меня хоть какое-то дело. Да, до сегодняшнего дня он меня не выгонял, но это еще ни о чем не говорит. Возможно, просто терпит. Зачем? Это другой вопрос.

Снейп смотрит на меня тяжелым взглядом, – таким, от которого хочется оказаться в одном из сейфов «Гринготтса» и никогда оттуда не вылезать, но этот взгляд мне удается выдержать.

– Профессор Снейп, – мой голос звучит умоляюще и почти жалко, но плевать я на это хотел, – пожалуйста, позвольте мне вам помочь! Прошу вас…

Он бормочет что-то неразборчивое и наверняка нелестное. Я отмечаю, что его голос становится все более слабым. Несколько долгих секунд он смотрит на меня в упор. Я уверен, абсолютно уверен в том, что сейчас он снова затянет бесконечную песню о том, что никакая помощь ему не нужна. Но…

– И как, интересно, вы собираетесь мне помогать, стоя у двери? – он уже почти шепчет, но еще умудряется ехидничать.

В долю секунды я оказываюсь рядом. Снейп опирается на мою руку и медленно поднимается. Чуть не падает, и мне приходится его подхватить, за что я немедленно получаю злобный взгляд черных глаз. Ничего. Я понимаю. Теперь главное – успеть. Времени совсем мало. Я бы его и на руках донес, если бы понадобилось. Так было бы даже проще. Но только не для него. Шаг. И еще один. Дверь в лабораторию я открываю ногой. Снейп бормочет что-то насчет гриффиндорцев, не уважающих чужое имущество, но я его не слушаю. Да и вряд ли дверь может являться его имуществом. Теперь пройти через лабораторию. Обогнуть стол. Ничего не задеть. Очередная дверь – ее я уже не пинаю, тем более открывается она наружу.

Здесь действительно спальня. И, как я и предполагал, начинается она не с порога. Сначала маленький коридорчик. Справа – дверь. Точнее, не дверь, а дверной проем, потому что самой двери не предусмотрено. Да, кухней это назвать сложно. Узкий стол, придвинутый вплотную к стене, пара шкафчиков, чайник, турка – необходимый минимум, так сказать. Мы проходим мимо. Прямо перед нами – еще одна дверь. Подозреваю, что это ванная, так как спальня левее. Налево мы и сворачиваем.

А здесь не совсем так, как я думал. Зеленый действительно преобладает, но оттенок его совсем не такой, какой принят у слизеринцев. Вероятно, Снейпу просто нравится этот цвет. И гербов факультета тоже нет. И правда, зачем взрослому человеку развешивать их в спальне, когда он и без того их по сотне раз на дню лицезреет? Змеи тоже отсутствуют. В комнате вообще нет ничего лишнего. Зачарованное окно на полстены, платяной шкаф, встроенный в стену стеллаж с книгами – очевидно, самыми ценными или самыми любимыми (а может и наоборот, с ним не угадаешь), пара тумбочек, кресло, чья-то шкура на полу и, чтоб ее, широкая кровать – шире, чем в гриффиндорской спальне, но не настолько феноменальная, как в одной из гостевых комнат у нас дома.

На эту кровать Снейп практически падает. Я пытаюсь было помочь ему, но он зыркает на меня так, что руки буквально опускаются. Ничего. Теперь уже все позади.

– Все, Лонгботтом, – устало говорит Снейп, вытягиваясь на кровати, – полагаю, теперь вы абсолютно счастливы. Вам удалось окончательно меня унизить, с чем я вас и поздравляю. Надеюсь, ваши однокурсники будут счастливы.

– Сэр, да как вы… – я осекаюсь, глядя на него. То, что он говорит – это просто уму непостижимо! Но какой смысл что-то сейчас доказывать? Ему и так досталось.

– Не хочу иметь с вами ничего общего, – едва слышно бормочет он, – убирайтесь уже вон, в самом деле!

– Да, сэр, – тихо говорю я, подавляя вздох.