Отрезок пути

– Внешность обманчива.

– Вот уж точно! Так вот, послушай сюда, – Джей вскакивает с дивана и подлетает ко мне. – Если у тебя куча денег и красивая жизнь, это не значит, что ты можешь учить жизни меня, ясно тебе? – он срывается на крик, тыча пальцем мне в грудь.

– Да я не учу тебя…

– Да плевать мне! Вы сидите в своих шикарных домах, швыряете деньгами направо и налево и думаете, что вам все можно, так? Да вы даже не представляете себе, что такое жизнь, что такое настоящее дерьмо! Ты вообще ни хрена не знаешь!

– Ты зато знаешь! – не выдержав, повышаю голос и я. – Что тебе известно о моей жизни?

– Что? – кричит он. – Да то, что такие как ты привыкли получать все даром, словно по мановению волшебной палочки и…

Я понимаю, что сейчас он набросится на меня с кулаками и будет прав, но ничего не могу с собой поделать. Я смеюсь. Смеюсь так, как не смеялся уже очень давно.

– Убирайся вон отсюда! – окончательно звереет он. – И деньги свои грязные забери!

– Джей, прости! – у меня, наконец, получается немного взять себя в руки. – Я не хотел тебя обидеть, правда. И смеюсь я не над тобой. Над собой, скорее. Не знаю, как объяснить… Просто поверь, что у меня не такая уж легкая жизнь, и что волшебная палочка – это не панацея от всех бед.

Он не успевает ответить – за стеной раздается грохот, и все тот же пьяный бас довольно произносит:

– Так, натрахались, орут теперь, убивают друг друга… Перебейте уже быстрее и сдохните, отродья дьявольские! И тогда я вырву клещами ваши яйца!

– Тебе не кажется, – медленно говорю я, после того, как буйный сосед замолкает, – что его слишком уж беспокоят наши яйца? Это наводит на мысли.

– А я-то думаю, с чего он так бесится? – фыркает Джей. – Ревнует, наверное.

– Слушай, ты… ты, правда, извини, я не…

– Это ты извини, – перебивает он. – Я вижу, что ты нормальный парень. Просто разозлился. И деньги эти… Мир? – он протягивает мне руку, и я пожимаю ее почти с удовольствием. Ну, может и не с удовольствием, но без неприязни точно. – Увидимся еще?

– Вряд ли, – я качаю головой. – А деньги себе оставь, ладно?

– Ладно, уговорил. Ну что ж, тогда удачи тебе, Невилл!

– И тебе удачи, Джей.

На этот раз у дверей я не задерживаюсь и навсегда ухожу из этой квартиры. На лестничной клетке я несколько секунд стою, прислонившись спиной к стене, и пытаюсь собраться и привести в порядок мысли. Расщепиться в таком состоянии проще простого. Наконец, мне удается сосредоточиться на своей комнате, и я аппарирую домой.

Оказавшись на своей территории, я вздыхаю с облегчением. Здесь все так, как и должно быть. Привычным движением палочки я зажигаю неяркий свет и невольно отмечаю, что моя комната раза в три больше, чем его гостиная. Надеюсь, эти деньги он потратит на то, чтобы сменить место жительства. Вдруг на меня накатывает волна усталости, хочется просто рухнуть в кровать и уснуть – желательно навсегда. Но пока рано. Опустившись в кресло, я зову Минси.

– Хорошо, что вы вернулись, хозяин, – говорит она, бурно меня поприветствовав. – Хозяйка просила сразу сказать ей, когда вы появитесь.

– Она спит?

– Да, хозяин.

– Тогда не буди ее. Скажешь утром. Скажешь, – я на секунду задумываюсь, – что я вернулся минут через двадцать после того, как она уснула, и не велел тебе ее беспокоить. Пока не знаю, появлюсь ли на завтраке, так что утром меня не дергай. А сейчас приготовь мне ванну.

– Да, хозяин! – пищит Минси и поспешно исчезает.

Я откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза. В памяти проносятся все события сегодняшнего вечера. Блуждание по Чаринг-Кросс-роуд, создание неопределенного пола, носящее самое отвратительное имя на свете, охранник, чуть не принявший меня за наркомана, веселый, раскрепощенный народ в клубе, и, наконец, Джей, секс и проклятые черные глаза, которые меня угораздило вспомнить прямо перед оргазмом. А может, в этом все и дело? Может, если бы я их не вспомнил, то до сих пор бы трахал этого, в общем-то, славного паренька в ожидании разрядки, которая все не наступает? Я нервно усмехаюсь. Если так, то я обречен.

Ладно. Не хочу думать об этом сейчас. Я поднимаюсь с кресла. Набрать ванну – дело пары минут, наверное, уже можно идти. Словно в ответ на мои мысли, в комнате появляется Минси и сообщает, что ванна готова.

Следующие полчаса я отмокаю в горячей воде, смывая с себя все последствия бурной ночи. Точнее, почти все. Потому что перед ощущением гадливости и отвращения к самому себе вода бессильна. Зачем я вообще это сделал? Что и кому пытался доказать? Это просто отвратительно!