Отряд (СИ)

Ренненкампф, возможно ломая какой-то ритуал, ловко соскочил с коня, сделал пару шагов к китайскому генерал-губернатору, остановился и, приняв стойку смирно, резко кивнул головой.

– Господин генерал-губернатор Чан, я командир одного из отрядов русских войск, которые должны были завоевать эту провинцию, генерал-майор Ренненкампф Павел Карлович, – генерал сделал небольшую паузу. – От имени Российского Государя Императора принимаю капитуляцию вооруженных сил провинции Цзилинь. И как вы сказали, да прибудет на этих землях мир.

Пока генерал принимал сдачу провинции от гиринского правителя, мы также покинули сёдла и, держа коней под уздцы, застыли в ожидании дальнейших событий.

– Мне очень приятно, что мою капитуляцию принимает такой заслуженный военноначальник, – между тем с небольшим поклоном произнёс генерал-губернатор. – Слава летучего отряда генерала Ренненкампф летит впереди него.

Павел Карлович учтиво склонил голову, выслушав такие хвалебные слова.

– Господа, прошу вас всех пройти в зал совещаний. Там подготовлены документы, да и обсудим условия капитуляции. Прошу за мной, – закончив говорить, Чан махнул рукой, делая какой-то знак, а потом, развернувшись на сто восемьдесят градусов, начал подниматься по широченной лестнице крыльца.

Повинуясь знаку своего правителя, откуда-то сбоку выбежала группа китайцев и после низких поклонов, забрали у нас лошадей. Мы же во главе с генералом отправились внутрь дворца следом за его владельцем.

Зал для совещаний оказался небольшим по сравнению с другими помещениями, всего-то метров пятьдесят квадратных и с такой обстановкой, которой позавидовал бы и Эрмитаж. За небольшим прямоугольным столом с одной стороны сидели пять китайцев, вскочивших со стульев, как только их начальник вошёл в зал.

Как вежливый хозяин генерал-губернатор представил присутствующих в зале. Ими оказался комендант города, командующий вооруженными силами провинции, главный финансист-казначей, советник губернатора по дипломатической части и секретарь. После представления расселись за столом. Генерал и губернатор разместились с разных сторон, как бы во главе стола, а мы заняли места по бокам, по правую руку своих начальников.

– Господин генерал, прежде чем начнём работу по оформлению капитуляции, я хотел бы сообщить, что ваши две сотни сейчас разместят на отдых на территории моей резиденции и накормят, – вежливо произнёс дзяньдзюнь.

– Благодарю, господин генерал-губернатор, – Павел Карлович склонил голову.

– Также я хотел объяснить, почему я решил капитулировать, а не поступил, как покойный цицикарский дзяньдзюнь Шоу, – продолжил Чан Шунь.

– Если честно, то мне очень интересны Ваши мотивы, – вежливо произнёс Ренненкампф.

– В последние годы среди чиновников и военных империи Цин появилось много приверженцев необходимости реформ в государстве, а также новой внешней и внутренней политики. При этом мы понимаем, что без иностранного капитала и поддержки европейских стран данные реформы не провести. С учётом этого, мы посчитали, что поддержка императрицей Цзы Си фанатиков-ихэтуаней и объявление войны коалиции восьми стран – это большая ошибка, которая может привести страну к катастрофе. Чтобы этого не случилось необходимо максимально сохранить людей, армию и ресурсы, – генерал-губернатор сделал паузу, которой немедленно воспользовался Ренненкампф.

– Прошу прощения, генерал-губернатор Чан, но кто эти мы?

– Для начала, хотя бы я и мои соратники, сидящие за этим столом. Но если Вам так интересно, то к нам можно отнести командующего Бэйянской армией генерала Юань Шикая и его офицеров. Если бы генерал Юань Шикай принял такое же решение, как и генерал Не Чи Шен, то Тяньцзинь до сих пор бы оставался в наших руках. А если бы у генерала Не не взыграло чувство патриотизма, мы бы не потеряли такого замечательного военноначальника и его выученных русскими инструкторами всадников.

– Прошу прощения, господин генерал-губернатор, что перебиваю, но как я понял, Вы относитесь к сторонникам «Партии прогресса», выступавшей за активное внедрение в общественно-политическую жизнь империи Цин европейских ценностей, а возглавлял эту партию сам император Гуансюй, – я не смог удержаться и задал вопрос.

Если Чан и был недоволен, что в разговор вмешался какой-то младший офицер, то внешне этого не показал.

– Да, господин капитан. В европейских газетах нас называли именно так, «Партия прогресса». Соответственно, после дворцового переворота к власти пришла «Маньчжурская партия» во главе с вдовствующей императрицей Цзы Си и вместо того, чтобы совершить рывок вперёд, который за несколько десятилетий сделала Япония в ходе Революции Мэйдзи, мы пришли к фанатикам-ихэтуаням и войне против восьми государств. Я же не хочу, чтобы моя страна прекратила своё существование.

– Я понял вашу точку зрения на сложившийся конфликт наших государств, – мягко произнёс Ренненкампф.