Отринуть любовь (СИ)

— Нет, не знаю, — откликнулась птица. — Хорошо, если это так.

— Почему? — удивилась Юлька. — Я вот, например, чайник во всех этих ваших тонкостях существования Вечных, и то понимаю, что это плохо — когда место Вечного пустует.

— Почему чайник? — удивилась птица, повернув голову к Юльке. — Ты выглядишь как девушка.

— Я невежда, — рассмеялась та. — Чужая, родом с Основы. У нас так говорят.

— Забавно, — филин снова встрепенулся и переместился чуть назад, развернулся к ней и принялся разглядывать ее с истинно человеческим любопытством.

— Почему вы рады, что не приходите? — повторила Юлька свой вопрос.

— Я сделал это сознательно. Убил свое тело и остался здесь.

— Почему? — потрясенно спросила Ширин, первый раз за все время подав голос.

— Разве так можно? — изумилась Юлька

— Можно, — ответил он, покосившись на Ширин. — Я-человек покончил жизнь самоубийством. Разбился на вимме так, чтоб с концами, а незадолго до окончательного падения в пропасть сознательно выскочил в Маар. В момент смерти физической оболочки не дал ей выдернуть себя отсюда, удержался в Некросе, разорвав контакт с телом.

— Допустим, я хорошо представляю, как такое возможно, — пробормотала Ширин. — Но зачем?

Существо внимательно посмотрело на вторую собеседницу.

— Кто она? — спросил Филин, обратившись к Юльке. — Ей можно доверять?

— Она Ширин, — ответила Юлька. — Можно.

— Кто-то взял меня под контроль, — сообщил Филин. — Мою физическую оболочку и психику. Предполагаю, конечно, что Охранители… Никто, кроме них, и не смог бы…

— Кто такие Охранители? — спросила Юлька

— Было такое движение лет 500–600 назад, — ответила вместо него Ширин. — Недолго и просуществовало, само сошло на нет.

— Далеко же вы от меня ушли, — усмехнулась птица с человеческими глазами. — Здесь нет времени, — пояснил он, увидев удивление Юльки. — Для меня прошло совсем немного.

— А что они хотели?

— Вообще? Или от меня лично? — уточнил он.

— Защиты людей от нелюдей, — снова ответила Ширин. — Свободу Двуликим, долой хозяев. Вечные не должны охотиться, если им нужны живые кровь и плоть, пусть разводят стада баранов и горных коз. Хорошая идея, кстати, только не работает, к сожалению, — фыркнула она.

— Энергетический и психический потенциал животного-жертвы ничтожен и не может поддерживать существование божественной сущности, — пояснил Наджар. — Такой корм постепенно превращает могущественное и проницательное божество в обычную хищную тварь с зачатками разума.

— А что они хотели именно от вас? — спросила Юлька

— Покорности, — ответил он. — Пытались управлять поступками. Пытались заставить прорицать будущее, плохо понимая, что такое сила Наджара-Филина.

— Это не говорящая голова, — хмыкнула Ширин. — Это знания. Все знания мира, прошлые и будущие. Надо только уметь их из него достать.

— Потом меня стали сталкивать с моим постоянным оппонентом — Гевором, провоцируя открытый конфликт. Именно на этой стадии я заметил, что все мои мысли и эмоции — не мои собственные. Понаблюдав, я сообразил, что они наведенные. Искусственно вызванные. Стал раскручивать… Увидел нити, которые идут от моего облика в Некросе не только ко мне-человеку, а к кому-то еще. Нашел источник, но его слепок в Мааре оказался нечеловеческим. Подозреваю, что это был не он, а она…Теперь уже не скажешь.

— А почему Гевор был вашим оппонентом? — полюбопытствовала Юлька.

— Знание, полученное рационалистическим и эмпирическим путями, всегда противостояло знанию, полученному мистическим или эзотерическим путем. Путем озарения, а не познания, — ответил он. — Плюс личное. Гевор того времени был молод, а я — стар. Старший круг Вечных всегда конфликтует с молодыми.

— Кстати, одна из версий, почему не воплощается Филин, как раз и базируется на предположении, что исследование мира давно движется исключительно путем научного познания, а не божественного озарения, поэтому Наджар как Вечный и невостребован, — добавила Ширин. — Мудрость подменяется набором аксиом, никто не стремится понять суть процессов и вещей, никто не ищет ответа на вопрос «зачем», только на вопрос «как». Практики и прагматики захватили лидерство.

— Вам надо вернуться, — твердо заявила Юлька. — А то они тут без вас совсем одичают.

— Ты видишь нити? — грустно спросила птица

— Да, — кивнула Юлька, присмотревшись и вновь увидев уже известные ей тоненькие ниточки, тянущиеся сквозь пространство куда-то в сторону и вниз.

— Там, на другом конце, должен быть медальон-образ с моим изображением.

— Я его даже держала в руках, — сообщила она.

— Вот видишь. Значит, кто-то по-прежнему будет иметь возможность манипулировать тем молодым Филином, что родится и воплотится, если я уйду туда, — он кивнул, указав на прозрачно-ледяную землю. — А это еще опаснее, потому что, будучи молодым и неопытным, он не распознает чужие приказы, приняв их за странности ипостаси, и попадет под внешнее управление.

— Значит надо отобрать медальон-образ и уничтожить его, — заявила Юлька. — Только как?