Отрицание ночи

– А вдруг над ним будут смеяться?

– Никто не будет над ним смеяться. Мама с папой защитят его. И мы тоже.

Жюстин более или менее утешилась и побежала к себе в комнату.

Вот уже несколько месяцев Жюстин и Виолетта ухаживали за Томом, как раньше Лизбет и Люсиль ухаживали за ними.

Люсиль обожала Виолетту, ее пухленькие щечки, ее светлые кудри, учила ее считалочкам, песням и даже таблице умножения, а вот Жюстин всегда казалась старшей сестре загадочной и отстраненной. Иногда Люсиль даже думала, что они с Жюстин связаны тайными необъяснимыми сестринскими узами, для которых нет названия, но которые способны как объединять, так и противопоставлять людей друг другу.

Теперь Жюстин и Виолетта занимались Томом, радовались его развитию. Поколение за поколением члены семьи Пуарье поддерживали друг друга. Том был ягодкой, принцем и любимкой. Он хорошо спал, хорошо ел, никогда не плакал. Когда к нему подходили, он протягивал ручки и радостно кричал. Иногда Люсиль брала его на руки, гладила по волосикам, целовала. Подобно своим братьям и сестрам, она привязалась к Тому и не променяла бы его ни на кого на свете. Тем не менее уже с первых месяцев у нее появилось ощущение, что в многодетной шумной семье появление Тома вызвало какую-то неправильную эйфорию. Странным образом родители превратили горе в счастье, и счастье это затуманило всем взор.

Однажды Люсиль уйдет из семьи, покинет шумный, полный движения и жизни дом. Она останется одна, словно осколок прекрасной вазы. И тогда мир повернется к ней жестокой или милосердной стороной.

Жан-Марк не спустился к завтраку, не спустился к десятичасовой мессе. Лиана озадаченно посмотрела на часы и хотела пойти разбудить мальчика, но передумала. Накануне Жан-Марк много времени провел в бассейне, тренируясь перед региональными соревнованиями, и теперь, конечно, нуждался в отдыхе. Он заслужил крепкий восстанавливающий сон. Лиана решила подождать и отправиться на мессу в полдень. Жан-Марк единственный из детей верил в Бога, и Лиане доставляли удовольствие еженедельные визиты в церковь в сопровождении сына. Мило и старшие дети уже давно отказались от мессы, Жорж после смерти Антонена и слышать не хотел о причастии, Жюстин и Виолетта изучали закон Божий, но еще не повзрослели достаточно, чтобы разделять с матерью веру. Только Жан-Марк с радостью посещал церковь вместе с Лианой и даже без нее. Жан-Марк любил вставать на колени, складывать руки в мольбе и шепотом обращаться к Богу – он сам однажды так сказал Лиане. Мальчик молился не за себя, а за других – за тех, кому плохо, кто в беде, кто страдает. Жан-Марк всегда чувствовал, если у кого-то рядом с ним тяжело на сердце.

Для Лианы вера оказалась подарком небес, таким же, как Жан-Марк, которого она усыновила и полюбила девятью годами ранее, таким же, как ни на кого не похожий малыш, которого она родила и который принес ей столько счастья. Том уже самостоятельно держался на ногах и вот-вот мог сделать первый шаг.

Жан-Марк не спустился и к полуденной мессе, и Лиана почувствовала тревогу, которую немедленно изгнала из себя, выпив чашку обжигающего чая. Наверное, мальчик сильно устал на тренировке. Почему бы не пропустить мессу раз в жизни и не отоспаться? Скоро Жан-Марку исполнится пятнадцать, и он поступит в Академию изобразительных искусств, где Варфоломей уже проучился два года.

Как же младший брат обрадовался, узнав, что его приняли! Лиана вспомнила счастливую гордую улыбку Жан-Марка, когда ему объявили новость…

Люсиль нежилась в постели, то засыпая, то просыпаясь от чьего-нибудь крика, смеха, скрипа стула. Завернутая в мягкое теплое одеяло, она чувствовала себя погруженной в дремлющие воды глубокого чистого озера. Ей совершенно не хотелось ни вставать, ни даже раздвигать шторы. Семья недавно вернулась из отпуска, и Люсиль изобретала способы продлить состояние отдыха и блаженной лени, ни о чем не думать, ничего не делать, позволить событиям происходить самим по себе. Совсем скоро ей предстояло начать новый учебный год. Люсиль ненавидела начало учебного года – составление графика, планирование занятий, спешку. К тому же после отчисления из Бланш-де-Кастиль ее записали в Пижье.

Лиана надела пальто. Она решила разбудить Жан-Марка после мессы. Жорж уехал по делам в Пьермонт, так что ругать мальчика за лишние часы благотворного сна некому. Жорж считал, что долго спать позволено лишь слабым и больным людям, а здоровые и активные обязаны рано вставать даже по выходным. Как бы эта теория ни раздражала недисциплинированных подростков и ленивых девчонок…

Прежде чем покинуть дом, Лиана постучалась к Люсиль. Через несколько секунд Люсиль откликнулась сонным голосом.

– Я на мессу, дорогая, скоро вернусь.

Люсиль встала и открыла дверь.

– В четверть первого надо поставить курицу в духовку, я все приготовила.

Люсиль кивнула и закрыла дверь.