Отрок. Бешеный Лис (Часть 3-4)

— Да, это верно… — Федор мечтательно завел глаза и посветлел лицом, видимо вспомнив что-то приятное. — Лихие бабы они… — Боярин, так же, как только что дед, покосился на Мишку и примолк.

«А сказка-то, если помните, сэр Майкл, до третьего тысячелетия дожила. Про Забаву Путятичну, победившую князя Владимира Красно Солнышко в конных состязаниях, побившую в поединке несколько дружинников за раз и перепившую на пиру самых крутых выпивох. Только вот „Красным Солнышком“ звали не Владимира Мономаха, а его прадеда — Владимира Святославича Святого, крестившего Русь. Эх, такую легенду лорд Корней опошлил!»

— Не сходится у тебя, Федька! — Прервал мишкины размышления дед. — То ты говоришь, что новгородцы за Мстислава горой стоять будут, то, что против сына его взбунтовались и наказание претерпели. Не сходится.

— Невнимательно слушаешь, Кирюха, я сказал: если не мечами новгородскими, то их угрозой. Ярослав Мудрый тоже с новгородцами разругался, но когда понадобилось, сумел помириться. Мстислав не дурнее прадеда своего, даст Новгороду какие-нибудь льготы, еще чем-то ублажит… Он в Новгороде почти всю жизнь прожил, знает, чем новгородцев удоволить. Поэтому угроза есть и никто из князей рисковать не решится — Судьбу Святополка Окаянного повторять никому неохота.

— Тогда опять не сходится! — Гнул свое дед. — По твоим словам, все мирно должно пройти, а ты сам про кровь говорил!

— И опять ты меня невнимательно слушал! Стареешь, Кирюша, стареешь…

— Сам больно молодой. — Дед обиженно насупился, но было видно, что не всерьез. — Давай уж, объясняй, «Федька Премудрый».

— Я согласился с тобой, что кровь будет, но сказал: не сразу. Первая кровь будет привычной. Половцы, после смерти Мономаха обязательно воспрянут и нового Великого князя на прочность попробуют. Но Мстислав с братьями их быстро в разум приведут, не впервой.

Вторая кровь… — Боярин Федор немного помолчал, барабаня пальцами по столу и что-то прикидывая про себя. — Вторая кровь будет чуть позже — в Полоцком княжестве. Если уж Мономашичи решатся всю Русь под себя нагибать, то начнут с Полоцка. Эту язву, и правда, надо с корнем выжигать, мира у Киева с Полоцком уже никогда не будет. К тому же, у Мономашичей своих сыновей взрослых полно, а тут целое княжество освободится, будет куда детишек пристроить. В общем, Кирюха, все полоцкие князья (сколько их там, пятеро, что ли?) повторят судьбу Всеслава Полоцкого и Глеба Минского — либо в поле полягут, либо в киевских порубах сгниют.

— Гм… Сурово мыслишь, Федор…

— Кирюш, ты что и впрямь стариком стал? Не понимаешь?

— Да все я понимаю, Федька! — Дед досадливо поморщился. — Война рядом с племяшом моим пройдет — Славкиным сыном. Не дай Бог полоцкие князья его на свою сторону перетянут, Мономашичей-то ему любить не за что.

— Ну, и как спасать будем Вячка?

— Придумаем… Время еще есть. — Дед вопросительно глянул на друга. — Есть ведь, Федя?

— Ну… — Федор поколебался. — Пока с половцами разберутся, пока другие неурядицы утрясут… Года два, Кирюша. Думаю, что года два у нас есть.

— Вот и ладно. Мы с тобой не старые еще, два года, Бог даст, проживем. А там вон и Михайла в силу входить начнет… Да в конце-то концов! — Вдруг обозлился дед. — Свой-то ум у Вячеслава должен быть, моим же сыновьям почти ровесник! Жизнь повидал, при урогском и ляшком королях покрутился… Не дитё!

«Злится лорд Корней! Верный признак: не знает, что делать. А что тут сделаешь? Мономашичи старшего сына Ярослава Святополчича не могут во врагах не числить. Найдут повод и кокнут. А дед себя считает обязанным его защитить, да и Федор Алексеич, похоже, так же мыслит. Блин! Делай, что должен, и будет то, что будет. Втравимся так, что костей не соберем, Мономашичи цацкаться не станут, прихлопнут, как мух. Взять бы и найти Вячеславу Ярославичу новое княжество, а дед при нем воеводой, а Федор — главой боярской думы… Бред собачий!»

— Давай дальше, Федя, чую, что про главную кровь ты еще и не начинал. Так?

— Так, Кирюша… А может, по чарочке сначала?

— Наливай. Михайла, тебе спать не пора ли?