– А что? Я с полусотни шагов… – Листвяна осеклась и после едва заметной паузы, уже совсем другим тоном, продолжила: – белку… тупой стрелой в голову… чтобы шкурку не портить.
Не подавая виду, что заметил оговорку ключницы, Мишка взобрался на телегу и понукнул лошадь. Листвяна, явно стараясь отвлечь его внимание, засыпала Мишку вопросами: далеко ли еще ехать, да что за место, да много ли там земли? Такая вдруг пробудившаяся разговорчивость еще сильнее убедила Мишку: не показалось – Листвяна действительно увлеклась и проговорилась. Вернее сказать, чуть не проговорилась, что ей уже довелось стрелять в латников, и, как следовало из контекста, небезуспешно.
Наконец добрались до примеченного Мишкой места. Листвяна обвела взглядом луговину, соскочила с телеги и немного прошлась туда-сюда. Сорвала и помяла в руках пучок травы, оглядела окружающий луговину лес.
– Михайла, а что ж вы сюда скотину пастись не гоняете? Трава хороша, да и просторно – стадо много дней здесь держать можно.
– Далековато, да и коряг много половодье оставляет, скотина ноги побьет. Сейчас-то их в траве уже почти не видно, но если походить тут, чуть не на каждом шагу спотыкаться будешь.
– Если коряги остаются, то это хорошо. Значит, течения сильного здесь не бывает, землю не смоет, а ил осядет. Хорошее место для огородов. Завтра же сюда баб пришлю.
Мишке ее тон не понравился. Сказано было так, словно у Листвяны были собственные холопки.
– У матери сначала спросись, если позволит, пришлешь, – наставительно изрек Мишка.
– Как бы скоро у Спиридона спрашиваться не пришлось…
– А вот это – не твоего ума дело!
Мишка нарочно ответил грубо, понимая, что умная баба намеренно заводит его, чтобы он совсем позабыл о рискованном для нее разговоре про стрельбу из лука. Листвяна ни словом не ответила на Мишкину грубость и перевела разговор на то, что хорошо бы на денек прислать сюда учеников воинской школы, чтобы помогли очистить луговину от коряг и обнести плетнем от лесного зверья.