Отсчет свидетелей

Михаил Владиславович согласно кивнул. Из кафе мы вышли втроем, затем Родин попрощался с нами и сел в свою машину. Мы же поехали вместе с Минаевой к Гурьеву.

Глава 7

Гурьев нетерпеливо ерзал на стуле в ожидании нашего приезда, а потому и громко вскрикнул, как только увидел, как мы с Анной Викторовной вошли в кабинет. Пашки не было, зато Галина Сергеевна с Лерой сидели на своих местах и что-то увлеченно обсуждали.

— Я вас уже пятнадцать минут жду, — с укором сказал Валера, глядя на часы.

— Что новенького? — с тем же нетерпением, с каким он ожидал нас, спросила я у Гурьева.

— Я нашел ваши бабки! — выкрикнул Гурьев, вскакивая со своего места.

— Где? — от неожиданности теперь вскрикнула Анна Викторовна.

— В одном из банков, — спокойно ответил Гурьев. — Сегодня утром я подкатил к тому же самому кассиру, при помощи которого Воробьев умудрился снять все деньги. Подключил все свое обаяние, показал удостоверение журналиста, короче говоря, пошел на все, чтобы она рассказала мне подробности.

— Представляю, как ты ее уламывал, — многозначительно ухмыльнулась я.

— Это стоило мне больших трудов, но зато я выяснил кое-что важное, — гордо бросил Гурьев.

— Валерка, не тяни! — нетерпеливо поторопила Лера.

— Так вот, после того как Воробьев снял все деньги со счета, то есть обналичил всю сумму, — продолжал Гурьев, подмигнув Казариновой, — он тут же положил эти деньги на другой счет в этом же банке.

— Ты в этом уверен? Кассирша ничего не напутала? А почему она нам об этом ничего не сказала? — посыпались вопросы Минаевой.

— Точнее говоря, деньги положил на свой счет не сам Воробьев, — уточнил Валерка, не обращая внимания на восклицания Минаевой. — Он приходил в банк с каким-то мужчиной, как рассказала мне кассирша. Она его очень хорошо запомнила, так как Воробьев, перед тем как снять деньги, о чем-то долго разговаривал со своим спутником, а потом они вместе подошли к окошку.

— О чем же они, интересно, разговаривали? — задумчиво спросила Галина Сергеевна.

— Этого, к сожалению, мы не знаем, — вздохнув, ответил Гурьев. — Кассирша слышала только, как мужчина грубо сказал Воробьеву, чтобы тот сделал все, как он сказал. Судя по дальнейшим действиям Дмитрия Михайловича, он действовал по его рекомендациям. Воробьев обналичил всю сумму, а затем попросил открыть именной счет в том же банке, куда и перевел все эти деньги. Причем вел себя довольно странно…

— Конечно, странно, — подтвердила Лера. — Зачем нужно было обналичивать деньги, если он хотел их перевести на другой счет?

— Не перебивай, — грубо оборвал ее Валера и с благодарностью посмотрел на Анну Викторовну, которая уже сидела тише воды. — Так вот после того, как кассирша выдала всю сумму денег, Воробьев со своим спутником вышли из банка и вернулись только через полчаса опять же вдвоем. Кассирша запомнила их, несмотря на то, что второй раз они обратились не к ней, а к другому работнику банка, полагая, что она их не запомнила. На этот раз деньги на счет положил не сам Воробьев, а его спутник. Он открыл лицевой счет на имя Дадонова Василия Владимировича…

— Василий Владимирович… Что-то мне эти инициалы совершенно ни о чем не говорят, — заметила я задумчиво.

— Значит, спутника Воробьева зовут именно так, — сделала вывод Минаева, а затем поинтересовалась: — Он положил всю сумму на свой счет?

— Несколько тысяч все-таки где-то затерялось, — ответил Валера. — Затем Дадонов и Воробьев вышли из банка, и больше их никто не видел!

Как только Гурьев произнес последнюю фразу, он горделиво посмотрел на нас, чтобы мы по достоинству смогли оценить его старания. Честно говоря, я не думала, что Валерка так заинтересуется этим делом, что сам пойдет в банк и заговорит с кассиршей. Мало ли у него своих проблем, помимо всего этого!

— Я всю ночь практически не спал, — оправдывался тем временем Гурьев. — Сумма-то не шуточная. Жалко было терять такие деньги. Концов же не было совершенно никаких, не считая этой кассирши. Конечно, у меня была еще одна идейка, но я хотел сначала съездить в банк, а потом…

— Что потом? — заинтересовалась Лера.

— Эта любовница Воробьева мне показалась какой-то странной, — объяснил Гурьев. — Мать Дмитрия Михайловича была уверена, что сын находится у своей подруги, поэтому она нисколько не волновалась за него. А вот Татьяна и глазом не моргнула, когда мы сказали, что Воробьев пропал.

— По ее мнению, он уехал отдыхать, — напомнила я, считая подозрения Гурьева совершенно необоснованными. — Чего ей волноваться? Тем более что она нашла себе развлечение на это время. Видел того, на «девятке»?

— Распутная женщина, — заметил Валера. — Ну ладно, дело не в Балашовой. Теперь у нас есть ниточка, за которую только надо потянуть. А ниточка эта — Дадонов Василий Владимирович. Я уже и его адрес узнал через паспортный стол.