Оцеола, вождь семинолов(изд.1991)

Да, Пауэлл и Оцеола– это одно и то же лицо.Как и следовало ожидать,мальчик превратился в цветущего мужчину, в героя! Под влиянием нахлынувших чувств – дружбы в прошлом и восхищения в настоящем– я готов был броситься к нему в объятия, но удержался, сознавая,что сейчас не место и не время для излияния дружеских чувств. Этикет и чувство долга не позволяли сделать этого. Я изо всех сил старался не показать вида и сохранить хладнокровие, хотя не мог оторвать глаз от того, кем восхищался теперь еще больше.

Размышлять было некогда.Тишина, наступившая после крика агента, была нарушена, и нарушил ее сам Оцеола.Видя, что все взгляды устремлены на него, молодой вождь выступил шага на два вперед и встал перед агентом. Испытующий взор его был не суров, но тверд.

– Вы, кажется,обратились ко мне?–спросил он тоном,в котором не чувствовалось ни волнения, ни гнева.

– А к кому же еще?– резко возразил агент.– Я назвал вас по имени – Пауэлл.

– Но меня зовут не Пауэлл.

– Как– не Пауэлл?

– Нет!– ответил индеец, возвышая голос и вызывающе глядя на агента.– Вы можете называть меня Пауэллом,если вам это нравится,вы,генерал Уайли Томпсон,– продолжал он, медленно и с насмешкой произнося полное военное звание агента.– Но знайте, сэр, что я презираю имя,данное мне белыми. Я – сын своей матери^1, и мое имя Оцеола.

[^1 Ребенок разделяет судьбу своей матери.Этот обычай существует не только у семинолов,но вообще у всех американских индейцев. (Примеч. автора.)]

Агенту потребовалось большое усилие воли, чтобы сдержать свою ярость. Насмешка над его плебейской фамилией задела его за живое:Оцеола достаточно хорошо знал английский язык,чтобы понять, что «Томпсон» имя отнюдь не аристократическое. Его сарказм попал прямо в цель.

Агент был настолько взбешен,что,будь это в его власти, он приказал бы тут же на месте казнить Оцеолу.Но такой властью он не обладал.Кроме того, рядом стояли триста вооруженных индейцев– целый отряд, и каждый из них держал в руках винтовку. Агент понимал, что американское правительство не очень-то похвалит его за такую неуместную раздражительность.Даже Ринггольды– хотя они и были его близкими друзьями и советчиками и лелеяли в глубине души злобные планы погубить Восходящее Солнце– оказались достаточно разумными для того, чтобы не поощрять подобного образа действий. Не отвечая Оцеоле, Томпсон снова обратился к вождям.

– Хватит разговоров!– сказал он тоном начальника,усмиряющего подчиненных. – Мы уже достаточно все обсудили.Вы рассуждаете,как дети или как глупцы. Я больше не желаю вас слушать!А теперь узнайте, что говорит ваш Великий Отец и что он поручил мне передать вам.Он велел положить перед вами эту бумагу. – Тут агент вынул свернутый в трубку пергамент и развернул его.– Это Оклавахский договор.Многие из вас уже подписали его.Я прошу их подойти сюда и снова подтвердить свою подпись.

– Я не подписывал договора и не подпишу его!– заявил Онопа,которого незаметно подтолкнул Оцеола, стоявший позади.–Пусть другие делают как хотят. Я не оставлю своего дома! Я не уйду из Флориды!

– И я не уйду!– решительно заявил Хойтл-мэтти.– У меня пятьдесят бочонков пороха.Пока в них останется хоть одна не вспыхнувшая пламенем крупинка, я не расстанусь со своей родной землей!

– Он высказал и мое мнение! – промолвил Холата.

– И мое!– воскликнул Арпиуки.

– И мое!– откликнулись Пошалла, Коа-хаджо, Облако и негр Абрам.

Говорили одни патриоты;изменники не сказали ни слова.Подписать договор еще раз было бы для них слишком тяжким испытанием. Они не смели подтвердить то, на что дали свое согласие в Оклавахе, и теперь, когда здесь находились все семинолы, боялись защищать договор. И они молчали.