Отщепенец

— Это правда. Но будь здесь твой коллант целиком, вы бы попёрлись за мной туда, — тонкая, перевитая вздутыми жилами рука высвободилась, ткнула в небо. — Попёрлись, не спорь. Вы стали бы помогать и погибли бы. У вас недостаточно сил. Я даже не был до конца уверен, что они справятся втроём: Рахиль, Кешаб и М’беки…

— С чем справятся?!

— Со мной, волк. Со мной, рабовладелец. Хотя какой ты теперь рабовладелец… М’беки вполне мог испугаться, для него это впервые. Ему пора узнать правду, я на него рассчитываю, но если бы он испугался… Кешаб с Рахилью — да. Но Рахиль без Кешаба, только с М’беки — вряд ли. Они не удержат, надо звать Нейрама…

Тумидус понял, что сходит с ума. Пляски многочисленной Папиной семьи, их восторженные песнопения, слезы Лусэро Шанвури, истерика престарелого карлика, его плохо объяснимый страх — всё это доконало бы и гранитный монумент. С необычайной ясностью военный трибун представил себе открытый космос на орбите Китты, Папу в большом теле, в виде сгустка волн и лучей, или в галлюцинативном образе паука-гиганта — как бы то ни было, Тумидус видел Папу, бегущего от смерти, старухи с косой, явившейся за Папиным малым, за Папиным жалким телом — «…рядом покрутимся и назад. Они не любят, если долго рядом тусоваться. Долгие проводы — лишние слезы. Почти сразу улетают, и привет…» Согласно доктрине молодого антиса Думисы М’беки, изложенной за бокалом пальмового вина, Папа Лусэро, окончательно расставшись с судорогами плоти, стремительно терял интерес к человечеству — «…к тебе, ко мне, вон к той бабе. Дети, внуки, и те забываются…» — а Рахиль, М’беки и Нейрам Саманган, если, конечно, Папа таки решится пригласить вехденского антиса, силой удерживали энергичного полупокойника на орбите, не позволяя встать на путь добровольного отшельничества — «…ты теперь типа странник вселенной. Ну, ангел. Летаешь сам по себе, одинокий волк, познаёшь, мать её, истину…» — и вот Папа отбивается, рвётся на свободу, а живые антисы держат, а мёртвый рвётся —

«…они не удержат, они не смогут, им не хватит сил…» — и хорошо, что на про́водах нет Тумидусова колланта в полном составе, а то ведь взлетел бы, кинулся на подмогу, взялся держать и не совладал, размётанный Папиной мощью, поплыл бы во тьме хороводом тел, смёрзшихся в ледышки…

Они будут рыдать, сказал себе Тумидус, имея в виду семью Лусэро Шанвури: жён, детей, внуков, правнуков. Будут рыдать, размазывать слезы по лицу, расцарапывать щёки и рвать одежду в клочья. Но всё это они будут делать потом, когда Папа уйдёт окончательно и бесповоротно. Сейчас же они будут плясать и петь, излучая восторг, с одной-единственной целью — чтобы всё было, как всегда, чтобы их возлюбленный, их единственный, их обожаемый тиран и мучитель хоть чуть-чуть, на шажок, на расстояние часового пути улитки отошёл от того кромешного ужаса, который охватывает его при мысли о смерти малого тела и бессмертии большого.

Бессмертии?

— Папа, — Тумидус выхаркнул кляп и удивился, что у него не идёт кровь горлом. — Папа, скажи мне… Как умирают антисы? Как они гибнут, я знаю. Как они умирают в своей постели?

Папа высвободился.

— Если я велю тебе убираться к чёрту, — спросил карлик, — ты же не уйдёшь?

— Ни за что на свете, — согласился военный трибун.

— А если я отменю своё приглашение на проводы?

Гай Октавиан Тумидус улыбнулся:

— Тогда я явлюсь без приглашения. И ты пожалеешь, что не умер раньше.

При виде его улыбки жёны сбились в кучу, а дети расплакались.

Глава пятая

Снова красный код, или Икра полярной белуги

I

— Красный код! Повторяю: красный код!

— Экипажу и спецкоманде занять места согласно боевого расписания! Готовность шестьдесят секунд.

И никаких тебе цивильных минут. У вояк счёт всегда идёт на секунды. Седрик Норландер активировал фиксаторы: две нанополимерные ленты со змеиным шелестом выскользнули из гнёзд на спинке кресла, метнулись крест-накрест через грудь и вросли в сиденье. Я тоже вояка, ухмыльнулся Седрик. Я видел пулемётные ленты у бойцов древности в ретро-фильмах — точь-в-точь эти, только кожаные.

Есть фиксация.

Он коснулся пульта, выводя системы поста из спящего режима. Вспыхнуло созвездие индикаторов. Так, что у нас? Диагностика — норма. Внутренняя связь. Внешний обзор. Локальная сеть. Сервисные системы включены, аварийный выход разблокирован, скафандр на месте.

— Четвёртый готов!

Он справился на семнадцать секунд раньше срока.

— Второй готов!

— Пятый готов!

— Ядро — готовы!

— Третий…

— Спецкоманда, внимание! Проверка Т-связи. Даю отсчёт: пять… четыре…