Отшельник

Вчерашний туристический баркас с мачтой весело горел, а на берегу кипела настоящая рукопашная с применением холодного оружия. Десятка два мордоворотов в старинных кольчугах прижали к самой кромке воды трёх мужиков и мальчишку лет пяти-шести с явным намерением выпустить кишки блестящими в лучах садящегося солнца саблями. На то, что это вполне боевое оружие, прозрачно намекали лежащие на забрызганной кровью траве тела.

Туристы тоже с саблями, но без кольчуг, и один из них ранен, если судить, как он старается не нагружать левую ногу. Мальчишка сжимает нож. Шансов у туристов нет, просто сомнут толпой и затопчут.

– Мать вашу, стоять! – Андрей Михайлович сорвал двустволку с плеча и рванул к берегу.

Руки сами, независимо от сознания, переломили ружьё, левая зацепила из патронташа два патрона, где вместо стандартной волчьей картечи стальные шарики…

– Стоять, я сказал!

Один из туристов воспользовался моментом и в длинном выпаде ткнул отвлёкшегося на крик громилу в пах. Тот успел заметить движение, но оказался недостаточно резвым – сабля резанула внутреннюю сторону бедра. А потом в окольчуженную спину влетела горсть стальных шариков.

Самарин не испытывал душевных страданий при стрельбе по живым людям. В начале недоброй памяти девяностых примерно такие же отморозки наехали на старшего прапорщика сначала с просьбой, а потом с требованием продать им что-нибудь стреляющее, вроде автоматов Калашникова или пистолетов Макарова. Лихие парни полагали, что у начальника любого армейского склада этого барахла как у дурака фантиков, и сам бог велит поделиться с хорошими людьми. Их потом так и не нашли, а хрюшки на свинокомплексе с удовольствием помянули несостоявшихся бандитов. Сюда бы тот автомат, что пришлось всю ночь чистить от нагара.

Переломить ружьё. Эжектор выталкивает дымящиеся гильзы. Еще два патрона в стволы, со щелчком встающие на место. Тридцать метров? Ближе и не нужно.

Крайний, и показавшийся самым опасным детина с рыжей бородой получил заряд в эту самую бороду и упал. Не так картинно, как в кино, но плевать… Выстрел!

– А-а-а!

Два туриста с воплем бросились в атаку, заставляя Андрея Михайловича материться. Куда, мля, стрелять?

Руки опять быстрее мысли. В патронташе справа НЗ на непредвиденный случай. Турбинки. Порох, правда, дымный, зато храниться могут чуть ли не вечно.

Выстрел! Пуля ударила прорывающегося к туристу с пацаном бандита в спину и бросила лицом на землю. Вторую отправил вдогонку не выдержавшим отстрела и бросившимся бежать отморозкам. Голова бежавшего последним взорвалась ошмётками от попадания приготовленной на медведя пули. Чёрт, высоко пошла, а вроде между лопаток целил.

Снова зарядить… Нет, не успел, бандиты уже скрылись в лесу, и через пару минут донёсся удаляющийся конский топот.

– Что за, нахер, средневековье?

Рука потянулась к карману за блистером с таблетками, но остановилась на половине пути. Как это? Ничего не болит?

Самарин сел на траву, положил рядом двустволку, и прикрыл глаза. Всё случившееся не укладывалось в голове. Каждое событие по отдельности – оно ясно и понятно, но вместе… Да, бандиты, да подстрелил. Это вопросов не вызывает. А кольчуги с саблями вызывают? А покойники с рублеными ранами? А отсутствовавший утром и горящий сейчас баркас? А берег вдруг ставшей широкой и полноводной старицы? Ответов нет.

Шаги послышались. Шаги нарочито громкие и предупреждающие, чтобы не подумал, будто кто-то подкрадывается. Это уже вежливость, что не может не радовать. Кто?

Старший из мнимых туристов, судя по всему. Второй помогает третьему перетянуть рану на ноге, разрезав штанину ножом. Мальчишка рядом с ними смотрит с опаской и угрюмым любопытством.

Старший, не значит старый. Молодой ещё парень с кучерявой и жидкой бородёнкой, что отращивают для солидности и чтобы казаться взрослее. Только не знавшая бритвы борода о том не подозревает и вырастает этаким посмешищем.

Парнишка поклонился, прижав руку к сердцу, и произнёс неожиданное, но вполне знакомое:

– Здрав будь, боярин! – и после короткой паузы. – Ты ли страж Беловодья?

Глава 3

– Раненого на диван! – Андрей Михайлович не был уверен, что гости знают это слово, и показал пальцем. – Сюда кладите.

И сам сел, вытерев панамой вспотевшее лицо. Устал…

Да и было от чего устать – сначала хоронили погибших бандитов, причём «туристы» обобрали их до нитки, бросив в выкопанную неглубокую яму голышом, потом своих. Тех уже честь по чести, в отдельных могилах, с почтением и короткой молитвой. После похорон бородатый парень до самой темноты нырял в том месте, где сгорел баркас, в поисках чего-то явно очень ценного. Вылез мокрый, продрогший, но довольный, прижимая к груди небольшой железный сундучок.

– Мальца сюда положите! – мальчишка добрался до дома своим ходом, но стоило ему присесть, как тут же уснул. – И одеялом прикройте.

Бородатый молча поклонился, а Самарин всё не мог заставить себя подняться с табуретки и собрать немудрёный ужин. Где ещё разговаривать мужчинам, как не за накрытым столом?