Отшельники. Клан Заката. Книга первая. Приемыш

Но даже не это для меня пугающе. Не знаю почему, но к смерти я отношусь несколько отрешено. Даже, наплевательски. Ага… Сам себя боюсь. Пару дней назад беспокоился, что убил Эрика, потом был Ригер и… Все. Как-то даже не задумываюсь, что лишил кого-то жизни собственной рукой. Будто и не я это был. Умер и умер человек, чего уж теперь…

Маша, с того самого момента, когда, скрипнув полозьями, у ворот остановились сани, в сопровождении людей, привезших тело ее отца, не проронила ни одного слова. И даже не заплакала. Только в глазах появилась обреченная тоска, да губы сжались в плотную нитку.

Она не отвечал на вопросы, кивала на быстрые соболезнования, но, кажется, даже не понимала, о чем речь. Горе… В ее душе и сердце поселилось горе. Черное, граничащее с безумием…

Рекс, который даже меня, человека знакомого, мог облаять и кинуться, если зайти во двор с улицы одному, забился куда-то в дальний угол, и лишь тихо поскуливает, оплакивая смерть хозяина.

Наверно, нужно что-то делать. Как-то организовывать проводы дяди Мартына в чертоги Морены-Смерти. Но кто будет этим заниматься? Маша?

Кидаю быстрый взгляд на девушку, стараясь не встречаться с ее пустыми глазами. Стоит поймать ее взгляд, как где-то в глубине меня, начинает урчать зверь, жаждущий крови. Она сидит на скамье, той самой, где я увидел ее сучащую пряжу, когда проснулся и молчит. Глядя в никуда… За эту пустоту в глазах девушки, за безысходность, которую я чувствую почти физически… Убивать. Я готов убить любого, кто допустил такую несправедливость, по отношению к Маше и дяде Мартыну…

И главное - за что? За что убивать добродушного дядю Мартына и делать сиротой девушку, которая, скажу прямо, спасла мою жизнь. Ради наживы? Так у дяди Мартына никогда не водилось больших денег. Да и ехали они от кочевников, уже купив товар. Ради пары десятков необработанных шкур? Такова цена жизни?

Одно дело, когда погибают воины. Каждый, взявший в руки оружие, должен быть готов к встрече со смертью. И, даже я, не исключение. Меня воспитывал воин. И я им являюсь. Да, первый мой бой произошел совсем недавно, пару дней назад, но к этому я был готов. Где-то в глубине души, знал, что рано или поздно, мне придется драться. Не на жизнь, а на смерть. На дуэли, или на войне, но буду…

Дворянин. И этим все сказано. Отец всегда говорил: «Можно быть дворянином по рождению, но не по духу. Истинная знатность – она в готовности отстаивать честь и справедливость. До последнего. Даже, если на кону может стоят твоя карьера, состояние, или жизнь.»

Но это все касается меня. Не дядю Мартына, и не Машу. Он не должен умирать вот так… На землях Великорусского союза, от стрелы кочевника. Человек созидания, а не разрушения…. Так почему, его холодное тело лежит на полу? Почему?

Ответов, понятное дело, никто не даст… И еще эта тишина… Гробовая… Давит…

По спине пробегает холодок, выводя меня из задумчивости. Дом выдуло. Дрова уже давно прогорели, никто и не следит, а на улице мороз. Выдыхаю, и в воздух уплывает облачко пара. Это ж сколько мы так сидим-то… Точнее, сидит Маша, я стою, как дурак, прислонившись к едва теплым кирпичам печки.

Черт… Надо что-то делать, так и замерзнуть недолго, прямо в доме. У Маши уже иней на ресницах собирается, и вообще, она вся дрожит. Нет… Так не пойдет.

Поежившись, поправляю тулуп, застегивая на все пуговицу и решительно иду во двор. Дядю Мартына, конечно, жаль… Но вот, чтобы Маша «ушла» вслед за ним, не хочу… При одной только мысли, трясти от злости начинает.

Набрать дров и быстро вернуться обратно. В поместье у нас тоже печное отопление, поэтому разжечь в печи огонь, дело не долгое. Правда спички пришлось поискать, но ничего, справился. Девушка все так же сидит неподвижно, отрешившись от действительности.

Стараюсь погасить в себе эмоции. Все же, находиться рядом с мертвым телом, мне еще не приходилось. Немного жутковато. А если вспомнить все те страшилки, про упырей, которые вечерами в общежитии рассказывают ученики друг другу, так и вовсе появляется желание сбежать. Но нет, не на того нарвались. Я Машу одну не брошу.

Странно, но никто до сих пор не наведывался в гости. Даже соседи ни разу не появились, хотя бы узнать, как тут девушка. Родни-то и вовсе в Белецке нет…

Убедившись, что огонь горит ровно, и проверив все задвижки на трубе, чтобы дым мог свободно выходить, подхожу к Маше.

Присаживаюсь на корточки, чтобы мое лицо было на уровне ее глаз. Все тот же пустой взгляд. Черт… Вот что ей сказать… ну не умею я, не умею. Не знаю, что нужно говорить в такой ситуации. Да и что скажешь? Девушка потеряла единственного родного человека. Даже я, хоть и не знаю, где мои настоящие родители, все равно, верю, что они живы. Да и князь есть, и дядька Аким.

- Маш… - Аккуратно касаюсь ее холодной руки. – Маша…

Девушка внезапно вскидывается на месте, и… Нет, не бежит и не падает. Она обхватывает меня руками, да так сильно, что чуть не ломает едва зажившие ребра. Вот уж не думал, что в этой хрупкой девчушке, столько силы может быть.