Отступник

Несовершенство – наш бич. Мы не можем его принять, считая, что изначальное, когда-то существовавшее совершенство испорчено грехами. Мы всегда ищем виноватого, клеймим себя за понятные недостатки, которые всего лишь часть жизни. Но ханжеское стремление к выдуманной, недостижимой чистоте заставляет становиться жестокими глупцами. Возможно, мы просто пытаемся бороться с порядком вещей, который существовал и будет существовать всегда?..

Некоторое время я сидел и размышлял, разглядывая грязные ботинки. Их давно стоило заменить. Кхола вдалеке гомонили и пели что-то, этот шум умиротворял. Они были племенем Кари Годар, которое она вывела из Лурда и освободила. У меня оставалось свое – люди, которые могли знать правду, но вместо этого оставались рабами Бога-отца. Инквизиторы – самые храбрые, самые бескомпромиссные воины церкви. Они погибнут первыми, ввязываясь в бой за несуществующего Бога. Я не хотел, чтобы они погибали. И не хотел, чтобы погибла Годар.

– Вот ты где. – Снизу, где я сидел, фигура Каина казалась еще более гигантской. – Нашел стрелка?

– Нет. – Я покачал головой, чувствуя слабость. – Сам чуть не умер, пока шатался по полю. Похоже, я переоценил свои силы. Идори сказал, что я полный дурак. Не могу не согласиться.

Каин помолчал немного, потом запустил руку во взлохмаченные, грубые волосы, собираясь с мыслями, поскреб подбородок. Его плащ пропитался грязью и задубел, стал жестким, будто доспех. Некрасивый и суровый, словно старая скала, Каин да Коста всегда выглядел непоколебимым, непробиваемым. Но сейчас в нем появилась неуверенность. В отличие от Доминика и Тео, Каин плохо представлял себе жизнь без Кари, которой служил так преданно и слепо.

– Я полечу с тобой в столицу, инквизитор. Нам придется передвигаться ночью, но мы наверстаем. Эти мелкие дирижабли Лютера несутся как бешеные, к тому же мы не будем останавливаться, чтобы сжигать ведьм, – криво усмехнулся он. – И даже не вздумай ничего говорить, а то я расквашу тебе рожу.

Он протянул руку, помогая мне встать. Ручища Каина была поистине гигантской, и мне стало интересно, каково это – сразиться с ним один на один. Сила Каина позволяла носить тяжелый непрошибаемый доспех и драться клинком, способным разрубать людей надвое.

– Что ж, добро пожаловать в отряд смертников, – усмехнулся я. – Я полагал, что вы все стали философами и готовы смириться с любой затеей Кари, рассуждая про свободный выбор. Отрадно, что у кого-то все же остались собственные мозги.

– Я просто хочу посмотреть, как мертвецы пожрут Лурд, – прервал меня Каин. – Жутко тянет увидеть, как святоши получают по заслугам, а мой папаша визжит со страху, подобрав рясу.

Каин фыркнул:

– К тому же любопытно, что такого она решила сделать, раз пытается скрыться от друзей.

Не то чтобы Каин был приятным попутчиком, но я был рад. Он отличный воин и молчун, что лично меня устраивало.

– Этот чокнутый шуай тоже хочет лететь, – добавил палач. – Говорит, что перемещение Города мертвых – историческое событие, подобное которому происходило несколько тысяч лет назад.

– Идори? – Я поразился. – Его же сразу заметят.

– Он утверждал, что овладел искусством быть незаметным, – скривился Каин. – Но возможность подпалить патруль Армады мне нравится, так что я бы отказываться не стал.

Мы пошли к пещерам, чтобы собрать отряд и попрощаться с Тео и Домиником. Я не был уверен, что нам удастся выжить или даже просто добраться до столицы, но, приняв решение бороться, я почувствовал себя лучше. Мир стал более понятным, линии вновь начали сплетаться в какой-то осмысленный узор. Я больше не был одинок.

«Люди ясности» снова поразили меня. Я ожидал, что вернусь и услышу стоны и плач, увижу понурые лица и согнутые спины людей, оплакивающих Кари, но они пели и жгли костры, покинув пещеры и подставляясь холодному ветру. Кхола собирались покинуть границы Лурда и отправиться в путешествие, к которому их готовила Кари.

Возможно, дело было в том, что она оставалась с ними гораздо дольше, чем со мной, и они привыкли ей верить. Или же они, словно рыжий Сорро, отказались от Бога и церкви гораздо проще, чем это далось мне. Все же к Кари тянулись авантюристы, которые только и ждали момента шагнуть в неизведанное. Их смелость и отчаянность, эта веселая бесшабашность никуда не делись. Кари для них поднялась в небеса, чтобы сделать что-то удивительное, и они отпустили ее с легкостью, которой я не мог понять. В их мыслях она была неуязвима, а гудение города мертвых звучало призывом потустороннего рога, который заставлял рвануть в неведомые земли.

У кхола будто бы не было истории. Их не волновало, кем они были прежде, – гораздо интереснее, кем они могут стать.

Глава 18

Искусство раскаяния