Отступники (СИ)

Но даже сквозь прижатые к ушам ладони был отчётливо слышен этот вой — он постепенно заглох, но через секунду ударил по его перепонкам с новой силой. Джон почувствовал, что два паукообразных существа уже впились своими острыми лапками в его ногу, увидел, что третье продолжало нарезать круги над его головой, и наконец взял себя в руки. Изо всех сил пытаясь вытерпеть оглушающие звуки, исходящие от паутины, он потянулся к мечу и вдруг увидел, что рукоять и нижняя часть клинка были обмотаны плотным слоем серой липкой паутины. Один из «пауков», тот, что с рожками, тут же спикировал вниз, разинул пасть, и из него на меч брызнуло нечто такое же серое, вязкое — оно попало на сапоги Джона и начало быстро разрастаться, образуя что-то вроде пут, перевязывающих его щиколотки.

Джон поёжился, чувствуя, что его снова затошнило от ужаса и отвращения; а паукообразные твари продолжали цепляться за его ноги, царапать их клыками сквозь ткань штанов и кожу сапог. Воющие клочья паутины тоже никуда не делись: своими очертаниями они напоминали птиц, бело-серых полупрозрачных воронов, которые вместо карканья издавали лишь адские, громогласные, вводящие в ужасную дрожь вопли.

За дверью храма громыхнуло так, что на миг Джон прекратил слышать и эти вопли, и свой собственный крик, вырвавшийся из него против воли. Спутанные пряди, выбившиеся из взлохмаченного хвоста, падали на лицо, лезли в рот и нос, мешая дышать.

А в дверном проёме, озарённая очередной грозовой вспышкой, вдруг появилась женская фигура.

«Это Жанетта, — подумал Джон, удивляясь при этом, как у него до сих пор получалось более-менее здраво мыслить. — Сначала она заманила меня в эти проклятые развалины, натравила своих адских духов, чтобы запугать и лишить всякого преимущества, а теперь пришла убить…»

Жанетта медленно проходила по церкви; когда она оказывалась напротив горящих свеч, те тут же тухли, будто от сильного порыва ветра. Звуки её шагов гулким эхом раздавались по храму, и лишь сейчас Джон заметил, что вопли паутинных птиц стихли, как и гром снаружи, и ветер прекратил биться в стены и завывать под стать паутине, и дождь по крыше больше не барабанил.

В мире воцарилась абсолютная тишина, которую нарушали лишь шаги Жанетты.

Джон не видел её лица — стало слишком темно. Слава Богу, видеть отвратительных тварей, что атаковали его, он тоже перестал.

Он ждал своей смерти, можно сказать, с нетерпением.

Закончатся наконец все его мучения. Закончится невообразимая тоска и боль пустоты, последние несколько лет разъедающие сердце и душу, словно соль в свежей ране. Закончится этот страх, навеянный адскими тварями и проделками проклятой ведьмы, да и в целом страх за свою жизнь, за судьбу мира, которая внезапно оказалась в его руках, вообще за всё на свете. Когда он умрёт, ему будет плевать на всё и на всех.

Закончится, наконец, его нелепая, больная жизнь. Оборвётся сейчас, в этом заброшенном, полуразрушенном храме, забытого среди леса. И он тоже будет заброшен, разрушен и забыт.

— Темно, — раздался вдруг женский голос, и Джон вздрогнул — это не был голос Жанетты.

Женщина щёлкнула пальцами, и вокруг неё загорелось два маленьких огонька, будто от свечи; но внезапно они начали расти, увеличиваться, становиться ярче и белее — словно два маленьких солнца.

Эти огоньки выхватили из темноты фигуру пришедшей женщины, её лицо, глаза, волосы…

Джон присмотрелся и обомлел. Если бы он мог, то наверняка бы упал навзничь от ошеломления.

Перед ним стояла Элет.

Она улыбалась хищнически, оскалив зубы, её глаза злобно сверкали во тьме, то и дело меняя цвет с серого на золотой. Её распущенные русые волосы развевались на залетевшем внутрь ветру за её спиной, будто плащ или крылья. Платье на ней было чёрное, с широким кожаным ремнём под грудью и многочисленными рюшками на подоле.

Да, это была Элет, точнее, она выглядела как Элет и в то же время была совершенно на неё не похожа.

Джон, опять же, был очень удивлён тем, что смог вспомнить момент, когда уже сталкивался с подобным. Поэтому он сразу узнал женщину, что пришла навестить его этой ненастной ночью в жутком храме.

— Суккуб, — процедил он сквозь зубы — голос сильно дрожал, его сковали хрипы в горле, возникшие, видимо, после того, как он закричал от ужаса несколько минут назад.

— Ты меня узнал! — радостно воскликнула демонесса и рассмеялась. — А я хотела снова пошутить и сделать вид, что я — твоя подружка. Признавайся — соскучился по ней?

Джон не отвечал — да и зачем ему было отвечать? Он даже чуть расстроился из-за того, что пришла сюда не Жанетта, а её безумная союзница, демонесса из ада, покровительствующая похоти и разврату. Жанетта бы сразу его убила и забрала Ключ, а эта сейчас будет болтать без умолку. И Джон ничего не сможет сделать — его ноги были скованы, а рукоять меча — оплетена толстым слоем паутины.

Значит, быстрой смерти ждать не стоит.