Отсутствующая структура. Введение в семиологию

II. Напомним, однако, что научное описание, завершающееся выстраиванием кодов, а значит и скоординированных систем конвенций, на которых держится общество, вовсе не имеет следствием оправдание status quo. Против всякого изучения языковых узусов обычно выдвигают обвинение в том, что оно стремится свести мысль к одному-единственному измерению, однозначному пониманию, исключающему двусмысленность, оставляющему в тени то, что еще не сказано, но могло бы быть сказано, т. е. все возможное и противоречивое. В этом смысле коммуникативный анализ, ориентированный на ясность и удобопонятность при повседневном пользовании языком, может предстать – рискнем это сказать – некой охранительной и умиротворяющей техникой.

Но, как уже говорилось, изучение кодов не ставит себе целью выявление оптимальных условий интеграции, но нацелено на выявление условий, при которых в какой-то определенный момент складывается социум общающихся между собой.

Однако коммуникативная цепочка предполагает диалектику код – сообщение, которую семиологическое исследование не только подтверждает, но и непрерывно реализует в той мере, в какой оно наделено сознанием процессуальности. Поэтому семиология, создавая маленькие «системы», не может стать одной Системой. И поэтому в подзаголовке нашей книги говорится не о «семиологической системе», а о «семиологическом исследовании». Ибо показать, что всякий коммуникативный акт уже подчинен какому-то коду и отражает сложившийся идеологический универсум, значит открыть дорогу новому коммуникативному акту, заставляющему код перестраиваться. Оперативный характер семиологического исследования не растворяется роковым образом в идеологии оперативизма, согласно которой имена наделены одним-единственным значением и это значение соответствует одному-единственному действию, осуществляемому одним-единственным способом и с одной-единственной целью.

Если «при всех своих скрупулезных исследованиях, тщательных разграничениях и стремлении высветить все неясности и разоблачить все двусмыленности неопозитивизм все же нимало не интересуется великой двусмысленностью и неясностью всего универсума опыта»[462], то предлагаемая семиологическая перспектива старается обосновать именно эту процессуальность смысла, способствуя ее становлению и развитию там, где она оказывается продуктивной (так часто бывает плодотворным подозрение, что все, что кажется и говорится, не всегда соответствует действительности); впрочем, часто не менее полезно и обратное, а именно подыскание способов, как уменьшить двусмысленность, ставшую техникой власти, сознательной мистификацией.

Таким образом, если техника лингвистического анализа способна оборачиваться техникой власти, когда «многомерный язык сведен к одномерному и его больше не пронизывают удерживаемые на расстоянии разнообразные и противоречивые значения, а аккумулированная историей взрывная сила значения претворяется в молчание»[463], то семиологическое исследование, учитывающее диалектику код – сообщение, непрерывное смещение (decalage)

кодов, взаимосвязь универсумов риторики и идеологии, давление обстоятельств, определяющих выбор кодов и прочтение сообщений, фатально становится – и мы никогда не собирались этот скрывать – мотивированным, встраивающимся в определенную перспективу, необъективным, если под объективностью понимать полную постижимость заранее данной истины, и тем самым возлагает на себя некую терапевтическую миссию, коль скоро «универсум обыденного языка неуклонно сжимается в тотально управляемый концептуализированный универсум»[464].

III. Рассматривая закрытые семиотики в свете открытой модели, включая их в процессуальность, мы все больше отдавали предпочтение, по мере того как главы этой книги дополняли и поясняли друг друга, такому экстрасемиологическому фактору, как обстоятельства (А. 1.VI. 2).