Оттенки тьмы

– Ништяки интересные для нас там есть, базара нет. Но дело не в этом. Пастор – он не человек, в натуре. И те, кто с ним сейчас, – тоже не люди. Но и ты, и я – мы прекрасно понимаем, что если сейчас Пастора не уронить – эта зараза пойдет к нам, к вам… везде.

* * *

– Он детей делает смертниками, понимаешь? Тут уже были. Я не знаю как, никто не знает…

Боюсь, что я – знаю. В Днепропетровске была психушка, известная на весь Союз, там диссидентов лечили. Думаю, оттуда врачи теперь на частные хлеба пошли. Делают то, что умеют – людям мозги калечат.

Да… не шутняк…

– Тема… ты соображаешь, что предлагаешь? Может, сделаем, чтобы этого базара не было.

– Не веришь?

– Да при чем тут это…

– Не веришь.

Я кивнул.

– И не верю тоже. Но дело не в этом. Мне роль гондона в чужом половом акте не нужна.

Тема сплюнул.

– Ладно, пошли назад.

– Тут у вас зомбей нет?

– Нет, всех перестреляли.

На входе поймал глазами Сомяру, кивнул – отойдем, мол. Больше мне с таким и довериться-то некому – ну вот как, к примеру, сказать Попцову, что мне тут заказное убийство предлагают совершить.

Хотя… может, его это и не шокирует…

А сказать надо. Я сам ввел такое правило – ничего не делается тишком. О том, что ты говоришь, делаешь, обещаешь – должен знать еще кто-то, хотя бы один человек. Это для того, что если ты в блудняк влетишь или пропадешь без вести – чтобы твои товарищи знали, что дальше делать и кого за яйца подвешивать.

И так получилось, что у меня близким самым был как раз Сомяра. Странно, но чаще всего я делился с ним. Пусть у него опыт не военный, а зоновский – но с жизненным опытом человек. И большим пониманием этого мира…

Отошли.

– Всем передай, только тихо – быть внимательнее и за базаром следить. Тут слушать могут.

– Без вопросов.

Я посмотрел… растения зеленые, поливают, видать.

– Короче, так. Этот деятель, что нас встретил, – он мне должен. За брата. Но не так чтобы по гроб жизни – просто должен.

– Ясно.

– Остальные и вовсе не должны ничего. И сам понимаешь – просто так давить на луганских они не будут.

– И чо предлагают?

– Пастора уронить. Он у соседей за главного.

Сомяра присвистнул:

– Ни хрена себе, сказал я себе. А чего тебе?

Хороший вопрос.

Разница между мной и многими другими, кто сейчас решает вопросы или пытается решать, в том, что я умею стрелять. И хорошо умею стрелять. Это ведь я тогда Мраза уронил – сам, никому не перепоручая. Вынес мозги с километра из триста тридцать восьмой винтовки.

А это – не Мраз. Это хуже.

– Я с его братом на стрельбище ходил. Сдуру. Понтануться захотел.

Сомяра ничего не ответил.

– Тут дело еще в другом. Тема фотки показал. Пастор[30] – псих, он какую-то секту создал – человеческие жертвы приносят. Язычники типа. И еще детей они там смертниками какими-то делают.

– Не гон?

Я покачал головой.

– Ну, если так, то такую мразь уронить – дело благое. Общее, можно сказать.

– Думаешь?

Сомяра кивнул.

– Решать тебе, конечно. Но если это не гон – наши все пойдут, отвечаю.

Я покачал головой.

– В любом случае обязаловки мои тут. Я и иду. Точка.

Сомяра на это ничего не сказал.

Винтовка лежала в машине, в кейсе.

Три ноль восемь, винчестер – ничего необычного, но это была моя винтовка, пристрелянная, хорошо знакомая – короче, моя. И к ней остались еще патроны с того самого времени, когда их в магазине покупали, а не переснаряжали хрен знает чем.

И не просто обычная 308, а «Ремингтон Таргет Тактикал». Обкатанная, на ложе от «Белл-Карлсон», с тяжелым стволом и приличным прицелом – у меня на ней сначала один «Леопольд» стоял, потом другой поставил – «Марк-4» с постоянным увеличением в шестнадцать крат. Для тысячи метров достаточно, а больше и не надо.

Проверил все остальное – труба пятидесятикратная, мобильная ветровая станция, дальномер. Дальномер, кстати, Китай, дешевый, но до тысячи пятисот работает, и лучше, чем военные дальномеры, – это не гон, мы сравнивали. И до сих пор живой.

Завалить человека – не стакан воды выпить. Но Пастор – дело другое. Это он, тварь, ответственный за многое, в том числе и за трагедию этой земли. Он не просто мразь, он мразь с долгой историей, в том числе и в телевизоре. Уронить такого – дело благое, хоть и грязное.

Сумею?

В принципе сейчас все расслабились, опасность по-другому представляют – никто не ждет снайпера, умеющего стрелять на тысячу метров. Но Пастора по-прежнему могут прикрывать люди из «держохороны» – профессионалы. А они действительно опасны, и контрснайперские команды у них есть. Хотя мне проще – города сейчас полупустые, свидетелей лишних нет.

Говорю так, как будто дело решенное.

Хотя оно и есть решенное. Сомяра подтвердил то, что я и так думал.

Через час – я уже разобрался со снарягой – заехал Тема. Морда – Баба-яга в тылу врага, не иначе.

– Короче, поехали.

– Куда?

– Добазарился я, будут тебе гарантии…

Я поднял брови.

– На месте там.

Ну, раз на месте.

– Только своих предупрежу.

Забирал нас «шестисотый» «мерс», настоящий. Рванули куда-то в южную сторону.

– Куда едем?

– Тут недалеко, увидишь…