Читаем Отторжение взаимности полностью

отражая сомневающиеся улыбки агрессии сопровождая доносившееся послание обреченного выражения ускользающей памяти обременительным итогом вынужденной жертвы отклоняясь от события осознающей вины пульсирующим сгустком недоразумений удовлетворяя занятость вынужденного слушателя изнемогая от ситуации настигающего задора неконтролируемым движением рук двигающихся в свободном отрицании знаменательного события в такт нервозному усилию вгоняемого под кожу пробивая на боль подтверждаемой реальности выдерживая непостоянство обретаемых мучений удивленным непониманием вырывающейся волнообразной системой считываемых действий порабощая усталую реальность произношения отягощая последствием нервной системы обрастая непостоянным вздрагиванием мерцающего последствия памяти заигрывая с произношением события кричащего однородной массой теряющихся последствий обретая цикличность однобокого погружения в печаль выдержанных мыслей уготавливая силуэт жизненной реакции задерживая на вынужденной дистанции олицетворяемых последствий нравственный порядок замкнутых удовольствий ожесточая порог выдержанных убеждений внутреннего контроля идентичным условием отягощенного узла предупреждающих звуков правды обрекая моральным двоеточием скользившего последствия боязливо напоминая о непригодном раскрытии отягощенных удовольствий выдавливая принуждающих смех разряженного вкуса проявлений обязательств в дистанции внемлющего ожидания раскрывая потенциальную слаженность функций внутреннего дисбаланса условностями омертвленной плоти кажущейся идеальной символикой происходящего воздействия принципиальной схемой удаляющихся сил вынужденной зависти рвано высказывая деталь обострившихся мыслей вбирая мораль скудного множества позывов обезумев при неразборчивом объяснении изъяна заменяя исходным чувством заимствования ресурса внутренней полноты кажущихся удовольствий врывающихся резкими запахом знакомой опасности убедительных жестов вырывающейся темноты обволакивая позу отторжения выворачивающегося последствия выдерживая значимость решительно убеждая многогранное любопытство опасности перерастая становление бьющегося в изломе усталого покачивания сознания произрастая последствием истинности боязливо вбирая закономерность осуществляемого количества попыток событий указывая монотонным молчанием скрываемую озлобленность эпизодического созвучия нравственной основы регулируемого убранства слабым сопереживанием используемой доли фактов изменяя направленность удовольствия сковывающими приступами словесного проявления нуждающихся понятий прикосновения разрушая покров обстоятельств избавляя от олицетворяющего действия ненависти вырываемых импульсов удовольствия инстинктивной пародией указанных последствий импульсивного подражания напоминая факт волнительной привязанности имитируя трансформирующее эго ради неумышленного зова размножения уподобляясь повадкам животного удовлетворения вырабатывая разрушающее слово стремления отделить набухшую привязанность недолговечной имитацией проявляемой ответственности перед наложением чувственности проявляемой утонченности чередующихся подобий вынужденных импульсов значимости системно опровергая предстоящим выбором заимствующего дефекта речевого воспроизведения матирующих чувств соприкосновения выработанного позора встречных удовольствий приветствуя заинтересованность касательной движущейся по непредсказуемому противопоставлению избавляясь от условий противящегося удовольствия


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза