Отцы-командиры Часть 2

Через сутки в госпитале появился Член Военного совета армии, что вызвало переполоху начальства. Генерал-майор поинтересовался состоянием здоровья виновника этого происшествия и проследовал к нему в палату. Зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР и прикрепил к его байковому халату звезду Героя и орден Ленина. Жестом остановил его, готового «рявкнуть» ответное слово, и зачитал еще приказ командира полка о награждении по первичному представлению в полку медалью «За отвагу». Таков был, как я писал, диапазон наград за одно и то же отличие. Позднее сержант был пожалован приказом по армии и орденом Красного Знамени. Начальник и замполит госпиталя стояли по стойке «смирно». Зазноба тоже пришла поздравить, и после снятия гипса была у них бурная, счастливая ночь в той же бельевой с воспоминанием пережитых неудач и благополучным завершением той истории. Кстати, этот однополчанин и мой коллега по службе гордился не самим высшим его боевым отличием, а тем, что он один Герой на 1 миллион 200 тысяч молдаван, и хотя его фамилия заканчивалась на «ко», но мать все же была молдаванкой. Его спокойная супруга на этот рассказ реагировала с усмешкой и без ревности, а он сам, видя такое ее безразличие, в сердцах добавил, что если бы она «этим» зарабатывала себе на жизнь, то давно бы умерла от голода.

О последствиях фронтовой любви лучше всех знала младший врач полкового медпункта Людмила Ивановна Безродная. Она в меру возможностей «помогала» избавляться однополчанкам от последствий советами и прямым вмешательством. Она была на семь-восемь лет старше девчат и прекрасно владела своей профессией. Кроме того, она по интеллекту превосходила даже врачей медицинского санитарного батальона, прекрасно знала поэзию и вообще литературу, хотя это для медика было и не самым главным на фронте. На протяжении года службы в этом полку мне ни разу даже не пришлось побывать в этом учреждении, поскольку старший врач полка капитан Петр Иванович Шлома почти всегда находился в штабе, организуя эвакуацию раненых и больных с поля боя, транспортировку их до медсанбата и полевых госпиталей. Медсанроту я чаще всего мог видеть только в походной колонне, так как всегда занимался построениями полка для марша. Да и они знали меня только по должности. Связистки у меня всегда были на виду, но только по своим обязанностям. По возможности я всегда оказывал им внимание во время длительных маршей, иногда подсаживая на время на повозки, старался удобнее их разместить в землянках в ненастную погоду.

Только 20 лет спустя после Победы, когда впервые собрались однополчане 48-го полка на свою первую встречу в Краснодаре, мы с Людмилой Ивановной выяснили, что являемся земляками (она родилась в городе Черкесске, а я в одной из станиц этой автономии), и о незнании этого здорово пожалели. Потом откликнулись большинство ветеранов полка, с которыми и началась поддерживаться переписка. Они стали приезжать на встречи. Никто из нас ничего не знал о судьбе последнего начальника штаба полка капитана Сергея Макаревича. В Архиве МО мне удалось узнать о месте его рождения на Украине, и я написал туда «Красным следопытам» в местную школу. Вскоре получил два письма: одно от школьников, а второе от самого Макаревича.

Он очень обрадовался тому, что его пригласили на встречу в Краснодар родные его однополчане. Об этом я сообщил Антонине Денисовне, в доме которой и проходили наши встречи. Наша милейшая Тося впервые разразилась упреками в мой адрес, и оказалось, что я не знал о том, что у Людмилы Ивановны есть взрослая дочь от Макаревича и даже внучка, студентка ВУЗа. Я оказался в неудобном положении со своей инициативой. Написал об этом с извинениями в Кривой Рог Безродной, но она в своем письме успокоила меня такими словами из стихотворения Роберта Рождественского: «Встретились два одиночества, развели у дороги костер, но костру разгораться не хочется, вот и весь разговор…»

Их встреча через 30 лет состоялась 9 мая за праздничным столом. Она была светлой и радостной, без взаимных упреков. Она показала ему фотографию дочери и внучки, а он — своих близких в Киеве. Таких встреч в практике нашего ветеранства бывало немало.'Правда, именно по этой причине небольшая часть ветеранов не посещала наши сборы, вполне осознанно лишив себя радости общения с самыми близкими друзьями молодости и грозных дней войны в матушке-пехоте. Нет уже в живых ни ее, ни его. Ушли в мир иной все 15 жителей кубанской столицы, служившие в нашем полку. Вечная память им!