Отважные(изд.1961)

Он быстро принес из сеней кружку холодной воды, достал по указанию дяди Никиты из буфета какие-то порошки. Приняв лекарство, Никита Кузьмич несколько минут лежал молча, с закрытыми глазами. Коля сидел у него в ногах, на краю кровати, и пристально смотрел в ею бледное, сморщенное лицо. Он думал о том, что ему делать дальше. В лагерь к отцу его никто не пустит. Туда даже идти опасно: вдруг гитлеровцы дознаются, что у этого пленного на площади повешена жена? Ведь они тогда могут и отца убить. Рассказать об этом дяде Никите или нет? Можно ли ему довериться? Поможет ли он отцу?..

Минут через десять Никита Кузьмич открыл глаза и мутным взглядом посмотрел на Колю.

– Прошло! – облегченно вздохнул он. – А чуть было не отдал душу... Хорошо, что ты рядом был.

Борзов полежал еще немного, а потом сел на кровати и стал застегивать на груди рубашку.

– Куда вы, дядя Никита?

– А никуда, дома побуду. Лежать-то долго нельзя: сердце останавливается. Ну ладно, иди поешь.

Коля покорно пошел к столу и отрезал кусок мяса.

– Больше ешь, – сказал дядя Никита, вновь подсаживаясь к столу с другой стороны, – мажь хлеб маслом...

Коля быстро ел, а дядя Никита молча наблюдал за ним. Вдруг он заметил, что в глазах Коли появилась какая-то пытливая мысль. Мальчик пристально взглянул ему в лицо, а затем отвел взгляд и потупился.

– Дядя, а зачем вы того человека полицаям выдали?.. – вдруг тихо спросил он.

Никита Кузьмич вспыхнул.

– Слушай! – крикнул он, теряя самообладание. – Ты что мне, допрос устраиваешь? Лучше скажи, как он ко мне во двор попал.

– Я его спрятал.

– Ты?!. Да узнай об этом гестапо, за это и тебя и меня бы расстреляли!..

– А никто про это бы и не узнал.

Никита Кузьмич только развел руками.

– Ну что с тобой, дураком, говорить! Большое счастье, что я его в сарае нашел... Пришли бы вечером с обыском, как бы я оправдался? Сказали бы: нарочно прятал.

– А его бы можно было выпустить.

– «Выпустить»! – передразнил Никита Кузьмич. – Это легко сказать, да трудно сделать.

Коля отодвинул тарелку.

– Что ты? – встревожено спросил Никита Кузьмич.

– Плохой вы человек, дядя Никита. Лучше я от вас уйду.

– Уйдешь?

Коля упрямо нагнул голову:

– Я лучше в лагерь пойду, с отцом жить буду.

– В лагерь? – удивился Никита Кузьмич. – В какой лагерь?

– Ну, в тот, что на окраине города, за проволокой!..

У Никиты Кузьмича на переносице сошлись глубокие морщины. Он сосредоточенно смотрел в лицо мальчика, стараясь понять, о чем тот говорит.

– Отец? Разве он там?

Коля осекся. Нет, он не скажет дяде Никите больше ни слова.

– Почему ты сказал об отце? Ты что, его видел?

Коля вновь сжался в своем углу. Как мог он проговориться! Теперь погибнет и отец. Нет, нет, дядя больше ничего от него не узнает.

– Ты видел его в колонне пленных? – вплотную приблизился к Коле Никита Кузьмич. – Говори! Видел?..

Коля старался выдержать его напряженный взгляд.

– Нет, не видел... Это я так просто сказал. Придумал...

Никита Кузьмич с сомнением покачал головой.

– Такие вещи просто так не говорятся. Особенно сейчас, когда ты потерял мать... – Он снова сел и закурил папиросу. – Вот что, племянничек, – сказал он подумав. – Я запрещаю тебе выходить даже за ворота. А придет время, я сам скажу тебе, куда идти и что делать... Надеюсь, мы договорились?

– Я убегу, – тихо и с ненавистью ответил Коля.

– Раз так, ладно!

Замок дважды щелкнул.

Коля бросился к окну. В раму были вделаны толстые железные прутья. Такие пилой за день не распилишь.

Через несколько минут дядя Никита, одетый в пальто с поднятым воротником, ушел со двора, не забыв спустить пса с цепи.

Коля остался один. Им овладело отчаяние. Он со всей силы стал дергать дверь, наваливался на нее всем телом, пытаясь выломать, бил ногами. Но дубовая дверь могла выдержать осаду и более сильного человека. Она только сотрясалась и глухо гудела под ударами. Нет, из комнаты выхода не было, Коля даже заглянул в печь, но труба была слишком узка. Он только измазал себе сажей нос и щеки.

Куда же пошел банщик? Он наверняка отправился в гестапо, чтобы сообщить об отце. «Что я наделал, что я наделал! – шептал Коля. – Как помочь отцу? Как спасти его?..»

Пусть же только дядя Никита вернется! Он убьет его, убьет вот этим ножом, который лежит на столе. И Коля схватил большой кухонный нож с острым концом. Да, он его убьет...

Быстро темнело. За окном хрипло лаял пес. Осенние деревья медленно покачивали своими почерневшими ветвями. В соседней комнате громко тикали стенные часы...

Сколько прошло времени? Час, два, три?.. Коля сидел не смыкая глаз и напряженно думал. Он вспомнил свое детство, отца, мать... Почему-то ему все время мерещился темный шрам на ее щеке, когда она нагнулась, чтобы поцеловать его в последний раз...

О своих играх, о голубях, о товарищах он не вспоминал, как будто всего этого у него в жизни никогда и не было. Он, маленький человек, на которого разом свалились все невзгоды, старался понять, как же ему теперь жить.