Отвергнутые Боги Годвигула

— Так, наверное, будет даже лучше, — сказала она, глядя сестре в глаза. — А раз тебе известны мои намерения, думаю, теперь ты сама понимаешь, что тебе лучше убраться из Вальведерана. Нам двоим слишком тесно в этом городе.

— Это не тебе решать. И не мне, — спокойно ответила Смилион. Она совершенно не была похожа на свою младшую сестру. И дело даже не в том, что они принадлежали к различным расам. Они и во всем остальном были совершенно разными. — Или ты забыла, что народы вольны самостоятельно выбирать Божество для поклонения и почитания? Таков закон.

— Народы слишком глупы, чтобы иметь право на самостоятельный выбор. И слишком наивны, поэтому и дают себя охмурить такой коварной змее, как ты, сестричка, — сказав это, она посмотрела на меня. С ненавистью, с презрением.

Это не ускользнуло от взгляда Светлоокой, и она поспешила меня успокоить:

— Он поступил правильно — и по закону, и по совести. То, что ты меня ненавидишь и ищешь малейший повод ослабить мое влияние в Карнеолисе, для меня не секрет. Поэтому твоя последняя выходка меня ничуть не удивила. И я даже готова забыть о ней, правда, теперь уже не безвозмездно. А вот если бы умерла Калеоприс… — она гневно сверкнула глазами, но тут же сменила гнев на милость. — Я рада, что этого не произошло. Это хорошо и для меня, и для тебя. И вместо того, чтобы жаждать мести по отношению к этому Звездному, ты должна быть ему благодарна. Я же, в свою очередь, прощаю ему его невинное прегрешение и избавляю от Проклятия, дарованного в гневе, но вполне заслуженно…

Она взмахнула рукой, и я почувствовал необыкновенную легкость, словно гора с плеч свалилась. Тут же появилось торжественное оповещение:

Поздравляем! Вы избавились от Божественного Проклятия!

+ 20000

В качестве компенсации за причиненные неудобства ваш текущий уровень увеличивается вдвое.

Вы достигли нового уровня! Текущий уровень: 80

У вас 160 неиспользованных очков к Атрибутам

У вас 160 неиспользованных очков к Навыкам

+5 % к отношению с Богиней Смилион (всего 6 %)

+10 % к отношению с эльфами (всего 17 %)

Ну, вот, мои старания оказались не напрасны. Я добился того, чего хотел.

Должно быть, я сиял, как золотой реал, что не могло укрыться от глаз Богини Яри.

— Доволен? — криво усмехнулась она. — Напрасно радуешься, щенок! Ты поставил не на ту Богиню, и очень скоро сам это поймешь.

Воздев руки к небу, она задрала голову и произнесла:

— НЕТ ПРОЩЕНИЯ ПРЕДАТЕЛЯМ! ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ НА ВЕКИ ВЕЧНЫЕ, ЗВЕЗДНЫЙ КИРИАН! ДА БУДЕТ ТАК!

Вы получили Божественное Проклятие!

Ваш уровень понижен в два раза.

Задание «Предупреждающий удар» провалено.

— 12 % к отношению с Богиней Яри (всего 0 %)

— 20 % к отношению со смертными Карнеолиса (всего 1 %)

Богиня Яри лишает вас Навыка Застывшее Мгновение

— Ну, что, до сих пор весело? — засмеялась она, глядя на мою скисшую физиономию. — Не расстраивайся, Звездный, самое веселое ждет тебя впереди… А с тобой, сестричка, мы еще поговорим!

Сказав это, она взмахнула рукой и исчезла…

Эпилог

С тех пор, как я сделал нелегкий выбор между двумя Богинями, прошла почти неделя. Вопреки гипотетическим ожиданиям Яри, я не ушел из Вальведерана, хотя Смилион предложила мне убежище в Имале, и я мог спокойно отправиться в Изумрудный лес.

Вначале я собирался было принять ее предложение. У Яри мстительная натура, и я был уверен, что она не собирается спускать дело на тормозах. К тому же значительное ухудшение отношений с местным населением серьезно осложнило мое существование в столице Карнеолиса. Наверняка меня начнут искать, тот же Сатаниэль — эльф, состоящий на службе у покровительницы человечества.

И мои опасения оказались не напрасны. Уже через день после знаменательной встречи у Старого Колодца алхимик принес листок бумаги, на котором была изображена физиономия, очень похожая на мою собственную, а под ней надпись:

Звездный Кириан объявлен в розыск…

Дальше следовало довольно подробное описание моей внешности, навыков и привычек и…

Тот, кто живым доставит Звездного Кириана в храм Богини Яри, получит 500 реалов и благосклонность нашей щедрой покровительницы.

Что ж, ставки росли. Пять сотен золотых — серьезная сумма, ради которой расстараются многие.