Отвергнутый дар

- Про клады не знаю... Ой, там один памятник есть, я его боюсь, вот!

- Э... Почему?

- Когда к нам идешь - мимо проходишь, он справа. Такой черный мраморный, а на нем - лицо, его... Страшное такое. Как иду - он словно смотрит. Брр...

- Ну, посмотрим, что там за лицо.

- Ага. Ты за водой идешь? Я пока цветы разложу, чтобы всем поровну. Где бы место найти нормальное...

- Вот тут.

- А можно? Памятник же... Это кто?

- Дедушка. Раскладывай, не бойся. Вернусь, со всеми познакомлю.

Тишина. Еле слышно посвистывает ветер в листве высоких старых деревьев, прожужжал вдалеке шмель. Деловитая возня муравьев возле невысоких холмиков, испещренных ходами. Недлинный ряд могил. Двое стоят, склонив головы, их пальцы переплелись. Ее тихий голос.

- Поцелуй меня.

- Здесь?

- Здесь. Пусть они увидят.

- Они будут за нас рады.

- Поцелуй...

Воспоминания... Одно за другим они возникают перед его мысленным взором, все запреты долой. На сердце, на душе становится все теплее, радостнее. И - все сильнее зародившаяся грусть, тоска. Это ушло и больше не вернётся. А как хотелось бы... Снова... Снова... Метроном затихает, стук пропадает... Тепло, тепло... Как же хорошо... И больно...

Новый Год. Их последний Новый Год.

Его лицо побледнело, пальцы судорожно сжались на смятом покрывале. Нельзя! Это запретно. Этого здесь ещё не случилось. Но поздно - яркая картина уже вспыхнула, почти ослепив. Поздно... Никто и ничто не спрашивает разрешения, это сильнее. Уже сильнее его ослабевшей воли.

Празднично накрытый небольшой стол. Весело перемигиваются огоньки на ёлке. Вкусный запах хвои, блеск украшений. Разноцветных фруктов, овощей, фигурок животных. И солидно висящие большие стеклянные шары. Синие, жёлтые, красные, зелёные. Покрытые серебристыми точками, спиралями, цветами. Старые, ''трофейные'' немецкие игрушки. Это первый Новый Год, который они проведут вместе, от начала и до конца. Семейный праздник, и впервые ее отпустили родители, на всю ночь. К нему. Зная, что будет и его мама. А значит - можно. Вот только...

На часах около девяти. Праздничные хлопоты окончены, пора наряжаться, устраиваться у стола, неспешно и с удовольствием пробовать угощения, болтать и смеяться, смотреть телевизор. Ждать боя курантов. Потом они ещё немного посидят вместе, мама уйдет отдыхать. А они... Останутся вдвоем, тихо включат музыку, будут танцевать, говорить, молчать вместе... И все вышло не так.

На часах около девяти. Мама вдруг поднялась из-за стола.

- Дети, я приглашена к старой подруге, давно не виделись. Мне пора идти.

- Тёть Гень, вы уходите? - она почти пролепетала это, обомлев.

Мама улыбнулась, от ее глаз разбежались лучики добрых морщинок. Она любила эту девочку, все позволяла и все прощала, относясь как... К невестке, к дочери? Она любила ее...

- Да, сейчас ухожу. Ведите себя хорошо и громко музыку не включайте. Приду завтра после двух.

Негромко стукнула дверь, клацнула, закрываясь, щеколда английского замка. Они остались одни. Все время он молчал, думая о том, что его мудрая мама в эту ночь подарила им их. В первый раз за прошедшие пять лет она останется с ним здесь, на всю ночь, до утра и даже больше. Мама придет после двух...

На несколько мгновений им стало даже неловко, словно они незнакомы и впервые сейчас встретились. Она спросила.

- Что будем делать?

Он улыбнулся.

- Как что? Праздновать!

Она уже отошла от неожиданности и широко улыбнулась в ответ.

- Праздновать! И шампанское откроем, можно?

- А как же!

- А если будем пьяные?

- Тогда я непременно воспользуюсь этим, держись!

- Ой, как страшно... Пьяный воспользуешься? Это как?

- А вот так!

- Ай! Платье!

Нет, они не побежали в кровать. Они вернулись к столу, сели за него... И праздновали. Ели, пили, ухаживали друг за другом, говорили, смеялись. И, да, было шампанское. И она от него действительно немного опьянела. Была тихая музыка, они танцевали, ее голова лежала у него на груди, теплая щека согревала и баюкала. А потом... Они знали, что это - навсегда. Разве может быть иначе?

Им оставалось быть вместе полгода.

В его груди зародилась горячая волна, внезапно ударившая вверх, во все стороны, в сердце, в голову. Любовь, нежность, боль, тоска. Все вместе. Огонь, вспыхнувший, рвущийся наружу, на свободу. Вернуть, вернуть все! Это возможно, прямо сейчас! Ну же! Только сделать шаг, и...

Его глаза распахнулись, обычно темно-карие, сейчас из них черными провалами взглянула бездна. Холодная, безжалостная. Он готов сделать шаг. И...