Отверзи ми двери

"Бедный человек, - с сожалением глядел на него Лев Ильич, - а ведь он наверняка крещеный и, наверно, бабка водила его к причастию, хоть в раннем детстве, но водила. Неужто забыл? Я ж запомнил, хоть и не был крещен. А почему он забыл?.."

- Простите меня, Виктор Романович, я действительно подумал, что вам, может быть, захочется про это поговорить - это всем интересно. Что ж, что вы коммунист? Вы ведь тоже человек и созданы по образу и подобию...

Редактор посмотрел на Крона и на часы на руке.

- Да, - подхватил Крон, - нам достаточно. Пожалуй, и месткома не понадобится... Вы напрасно улыбаетесь...

- Нет, почему ж напрасно, - сказал Лев Ильич, - я вспомнил, что почти те же самые слова слышал уже однажды, в пятидесятом году, на Сахалине, когда меня там выгоняли из редакции. И тоже от такого, как ты, еврея. Только тогда меня гнали за то, что я еврей, а сейчас за то, что православный. А редакция одна и та же - партийная, как, впрочем, и Конституция. Ну не забавно ли? Напрасно, Виктор Романович, отказываетесь со мной поговорить, я так убежден, что разгадка этого, так сказать, парадокса в той самой теме и заключена, которую вам даже обсуждать не велено. А почему не велено, что за запреты такие, табу? Или боязно - вдруг...

- Это еще не все! - в бешенстве крикнул Крон. - Вы не так просто отсюда уйдете! Мало того, что вы бываете в церкви и разводите тут религиозную пропаганду, вы и молодых работников редакции туда водите - уж не знаю для какой цели. Сначала в церковь, потом в редакцию с бутылкой водки, а потом - в постель?

Лев Ильич встал и тихонько пошел прочь.

- Мы вас предупредили - за две недели! - крикнул ему в спину Крон. - Или вы найдете какое-то приличествующее объяснение, или... на себя пеняйте. Вам никогда не видать больше работы в советской печати, да и вообще...

Лев Ильич дошел было до двери, но тут не выдержал, обернулся.

- Эх, Боря, Боря, - сказал он, - а не пошел бы ты на...

Курьер ждал его в коридоре, курил, привалившись к стене.

Лев Ильич вытащил деньги.

- Давай в магазин....

- Проиграли?.. Да не может того быть! Я так просто - для хохмы...

- Мы оба выиграли: ты утверждал, что нет правды - верно, откуда ей быть. А я говорил - есть истина. Хоть это не мои слова. Она в том, что они были произнесены.

- "Что есть истина?"

- Вот именно.

- Лев Ильич, - курьер отвел его руку с деньгами, - вы на меня не сердитесь, это я по нашей жлобской студенческой привычке мелю все время всякую чушь. Неужто, правда, поперли?

- Слушай, пойдем отсюда, только чтоб тебя не видели со мной, не здесь же пить. Или тебе сейчас куда бежать?

- Куда вы теперь?

- Я думаю на уголок, в пельменную, а туда притащим.

- Я не об этом... Что вы станете делать?

- Когда?

- Да хоть завтра.

- Вот еще! Завтрашний день сам будет заботиться о своем - вон, как нам сказано - довольно для каждого дня своей заботы... Ну идем или нет, а то я действительно в стенах редакции начинаю заниматься религиозной пропагандой, да еще под водку... Стоп! - вспомнил вдруг Лев Ильич. - Ты меня прости, ради Бога, мы с тобой уж сколько знакомы, я всегда тебе рад, а как тебя зовут, ну убей меня, не могу вспомнить. Татаринов, так? А зовут?

- Зовут?.. Ну даете! - захохотал курьер. - А меня никто не знает как зовут, но никогда еще не спрашивали. Я даже не пойму почему, но никто, кроме матери, не называет по имени - и как-то все обходится... Сева я. Ох, и чудак вы, Лев Ильич...

Надо было предупредить Таню, Крон, конечно, станет ее теперь мучить. Лев Ильич открыл дверь машбюро и отшатнулся: Федя целовал ее, обняв, прямо за машинкой; Лев Ильич узнал его по торчавшему над ее волосами светлому вихру, хотел тихонько уйти, но не справился, стукнул дверью.

Таня выскочила за ним в коридор.

- Вы куда?.. Федя вас ждет-ждет. Он к вам пришел.

- Не может быть? А мне показалось...

- Ой, Лев Ильич, вы даже себе представить не можете!.. - шепнула Таня.

- Почему ж не могу...

Федя стоял посреди комнаты, лицо его пылало. Глядя прямо в глаза Льву Ильичу, он отчеканил:

- Если вы полагаете меня подлецом, то прямо так и скажите. Если вы думаете, что я способен воспользоваться беззащитностью и...

- Федя, да вы что? - прервал его Лев Ильич. - О чем вы?.. Я хотел было предупредить Таню, что у нее будут неприятности с нашим начальством. Меня уже...

- Мы любим друг друга, - продолжал Федя с тем же напором, не слушая его. Я уже сказал об этом и она мне подтвердила...

"Что они, с ума, что ль, все посходили? - поразился Лев Ильич. - Или теперь так положено..."

- Поздравляю вас, старика не забудьте за своим счастьем.

- Ой, Лев Ильич! - охнула Таня.

- Каждая насмешка над ней будет насмешка надо мной!.. - гремел Федя.

Лев Ильич подвинул себе стул и сел. Лучше было молчать, черт его дернул сюда заглядывать - плевать ей теперь на Крона, да и на эту редакцию, в случае чего она-то найдет себе работу, и безумца этого прокормит. "Вот тебе и 'русский мальчик'!.."

Федя замолчал, удовлетворенно посмотрел на сраженного Льва Ильича и махнул рукой.

- Вопросов нет?.. Я, между прочим, зашел за вами - нас ждет Марк сразу после работы.

- Какой еще Марк?