Ответ

Постепенно на заднем плане Оченашевой жизни стали проступать новые мелкие детали, они показывались Балинту только краешком и тем растравляли его любопытство и интерес, усиливали тяготение к другу. Три дня спустя после знакомства с Оченашем-старшим — о котором они больше не говорили — Балинта ожидало новое потрясение: Фери попросил не приходить в тот вечер с ночевкой, потому что у них останется на ночь один его приятель, с которым ему нужно будет «обсудить кое-что важное». Балинт не знал, что у Фери есть друзья, кроме него, тем более не знал, что эти отношения как-то особенно доверительны и не нуждаются ни в ком третьем; не подозревал он и того, что этим третьим может быть он сам, Балинт. Окончательно его доконало случайно сделанное им в тот же вечер открытие — неизвестным другом Оченаша оказался не кто иной, как дядя Иштенеш, тот пятидесятилетний усатый и мрачноватый крановщик, с которым Балинт познакомился в первую же свою ночную смену, продленную до утра, когда у него пошла носом кровь.

Четыре дня тому назад, после весьма продолжительного визита в контору двух сыщиков в штатском, мастер Ходус без всяких объяснений вернул Иштенешу его трудовую книжку. Иштенеш был сдержанный, молчаливый человек, он ни с кем на заводе не водил компанию, и о частной его жизни никто ничего не знал.

Эту ночь Балинт провел в конюшне. В субботу к полудню, когда перед конторой стали собираться люди, ожидая получки, его окликнула незнакомая женщина: она разыскивала мастера.

— В конторе он, — сказал Балинт, — сейчас как раз выйдет.

— А как его зовут?

Балинт посмотрел на женщину внимательней: она была очень худа, со впалой грудью и морщинистой шеей, по лицу ей можно было дать и тридцать и шестьдесят лет. Волосы прикрывал черный платок, белки глаз были желтоваты.

— А вон и господин Ходус, — показал ей Балинт.

Женщина пошла навстречу мастеру. — Добрый день, — сказала она негромко, подойдя к могучему старику. — Почему вы прогнали моего мужа, господин мастер?

Ходус остановился, его нос скривился набок: из-под густых бровей он глядел на женщину. — Или он плохо работал, господин мастер? — спросила она.

— О ком вы?

— О муже моем, о Яноше Иштенеше, крановщике, которому вы посреди недели дали расчет, господин мастер, даже субботы не дождались.

— Возможно, — буркнул Ходус. Тысячи мелких морщин на его лице вдруг зашевелились, словно отправляясь в длинный-предлинный путь, пока не договорит мастер начатой и, судя по всему, нескончаемой фразы, уже и толстый, картошкой, нос склонился на сторону, устремляясь следом, однако в следующий миг все вновь разбежалось по своим местам: начатая фраза не имела продолжения. — Возможно. — И мастер, повернувшись к жене рабочего спиной, пошел было дальше.

— Может, он работал плохо? — спросила она его спину. — Отчего вы рассчитали его, господин мастер?

— Рассчитали, и все, — проворчал Ходус — Объясняться с вами я не обязан. Да если бы каждый мой рабочий натравливал на меня свою жену и всех щенков своих!..

Но женщина не отставала от спешившего к выходу мастера, шла за ним по пятам. Ходус вдруг круто обернулся. — Чего вы мне душу выматываете? — огрызнулся он свирепо. — Мужа своего спросили бы, захочет сказать вам, так скажет! А не захочет, дело его, я вам не осведомительная контора.

Женщина не испугалась и еще ближе подступила к мастеру. — Я ведь только узнать хотела, может, он плохо работал, — повторила она, устремив на мастера зажелченные от больной печени глаза.

— Да не плохо он работал, тысяча чертей! — завопил мастер.

— А тогда?..

— Никаких «а тогда»! Я не знаю, я ничего не знаю, — бушевал Ходус, — господин инженер приказал уволить, я и уволил. Спрашивайте у него, если желаете!

В эту минуту в воротах показался инженер Рознер и заспешил к ним, обеими ладонями прикрывая уши. — Что случилось, Ходус? — кричал он уже издали. — Что вы вопите, словно с вас шкуру снимают? Что нужно этой женщине? Может, вы все-таки умерите свой голос? Мы же не в Опере! — Мастер указал женщине на инженера. — Вот вам господин инженер, у него и спрашивайте! — О чем это, позвольте осведомиться?

Нос Ходуса скривился вправо, в сторону женщины. — Это жена Иштенеша, желает узнать, за что уволили ее мужа.

Инженер отвел руки от ушей. — Чья жена? Иштенеша? И вы не могли объяснить ей?

— Кадровые вопросы меня не касаются, — заявил мастер. — К тому же я сегодня работаю с полуночи и хотел бы наконец лечь отдохнуть. Слуга покорный!

— Я ведь только узнать хочу, господин инженер, — негромко сказала женщина, глядя вслед Ходусу, — может, плохо работал муж мой, если его уволили?

Лицо Рознера побагровело. — Он работал хорошо.

— Но тогда?..