Читаем Ответ Е. А. Соловьеву полностью

Или загляните на с. 122 «Очерков»: «Как не помнить его статей…» и до слов «не мытьем, так катаньем, не антикритикой, так доносом» – переписано без ошибки из того же тома Герцена, с. 135.

Сравните, наконец, характеристику Хомякова[7] – («Очерки», 88–90 с.): слишком уж близка эта характеристика к той характеристике, которую дает Хомякову Герцен!

«Смелость» г. Соловьева, кажется, не имеет границ.

4) Правда, г. Соловьев признает, что он пользуется сочинениями Герцена (равным образом, как сочинениями А.Пыпина[8] и Н.Михайловского[9]) как источниками. «Такие источники я признаю». При этом он ссылается на предисловие к «Очеркам», где, действительно, сочинения Герцена указаны в качестве «постоянных пособий». Но что значит пользоваться в качестве источников сочинениями кого бы то ни было?

«Каждый критик, а тем более пишущий историю литературы за целое столетие, обязан пользоваться многочисленными пособиями и источниками. А пользоваться пособиями и источниками – это вовсе не значит переписывать и перефразировать их», – повторяем мы[10]

.

Каждый критик до сих пор указывал в предисловиях к своим трудам «источники и пособия». Но мы не знаем примера, чтобы кто-нибудь из критиков понимал «пользование» критиками и пособиями в смысле переписывания, перефразировки и пересказа их, возведенного в систему.

Г. Соловьев в письме, помещенном в «Биржевых ведомостях», открыто признает для себя дозволенным делать заимствования из сочинений некоторых критиков, не оговариваясь, что в том или другом месте он излагает не свои собственные мысли, а чужие, или же переписывает чужие фразы. Оригинальное представление о литературной «собственности», оригинальное признание!..[11]

5) Г. Соловьев отрицает, что он «переложил взгляды г. Скабичевского на Помяловского[12]». Ему кажется темным смысл моей фразы, кончающейся словами: «точнее по поводу романов последнего», и рекомендует мне (на страницах «Биржевых ведомостей») обратиться к статье Н. Благовещенского[13] о Помяловском, прибавляя, что в таком случае я «открыл бы нечто для себя неожиданное».

Г. Соловьев умышленно не желает вникнуть в смысл всей фразы; цитируя ее, он не приводит ее конца, где сказано, что я имею в виду два романа Помяловского – «Молотов» и «Мещанское счастье». О характеристике личности г. Помяловского я не говорю.

Действительно, г. Соловьев и г. Скабичевский – оба для характеристики личности Помяловского пользовались общим источником. Действительно, касаясь плана романа Помяловского – «Брат и сестра», они оба заимствуют дословно место из статьи Благовещенского, не указывая источника (подчеркиваем, что мы опять имеем дело с «произвольным заимствованием», допущенным г. Соловьевым

; см. с. 296 «Очерков»: «он намеревался изобразить…» и до слов «это дело нашей чести» – ср. статьи Благовещенского, с. X–VIII; сделаны лишь самые незначительные изменения).

По поводу романов «Молотов» и «Мещанское счастье» г. Благовещенский не высказывал того, что высказывает г. Скабичевский, и г. Соловьев мог заимствовать характеристику этих романов только у г. Скабичевского. Против самого факта заимствования характеристики г. Соловьев ничего не возражает.

6) Г. Соловьев старается импонировать ссылками на свою многолетнюю литературную работу. Но как раз его предыдущие труды и навели нас на мысль проверить, насколько самостоятельным исследованием являются его «Очерки». Мы в начале нашего фельетона приводили цитаты из статьи Н.К. Михайловского, указавшего на то, что его трудами г. Соловьев пользуется произвольно в своей брошюре о Л.Н. Толстом, и статьи В.Г. Подарского[14], указывавшего на плагиат, совершенный г. Соловьевым в статье «Литературное мещанство». Известна также история с брошюрой г. Соловьева о Гегеле[15].

Со своей стороны отметим один замечательный факт из «долголетней» литературной критики г. Соловьева. В одном из своих ранних произведений, в книге об О.И. Сенковском[16], г. Соловьев переписал не одну страницу из одного очень старого источника, а именно из предисловия, приложенного к собранию сочинений Сенковского. Ср. с. 45–47 («Библиотеку чтения» он забрал»… и до слов: «вот и все!» и с. XXV–XXVI предисловия к сочинениям Сенковского, где делается характеристика «Библиотеки для чтения»; изменения самые ничтожные). См. также с. 47 («Ни одна статья» и до слов «приписывал свой» – предисловие: ХХVI с. (вставлено две фразы). Смотри также с. 57 («в отделе «критики» и до слов «всего более восхищались» – пр. XXXIV) и т. д. Последнее «заимствованное» место, также без указания источника, приведено и в «Очерках» см. с. 66.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука / Публицистика
«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов
«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов

За двести долгих лет их называли по-разному — военными агентами, корреспондентами, атташе. В начале XIX века в «корпусе военных дипломатов» были губернаторы, министры, руководители Генерального штаба, командующие округами и флотами, известные военачальники. Но в большинстве своем в русской, а позже и в советской армиях на военно-дипломатическую работу старались отбирать наиболее образованных, порядочных, опытных офицеров, имеющих богатый жизненный и профессиональный опыт. Среди них было много заслуженных командиров — фронтовиков, удостоенных высоких наград. Так случилось после Русско-японской войны 1904–1905 годов. И после Великой Отечественной войны 1941–1945 годов на работу в зарубежные страны отправилось немало Героев Советского Союза, офицеров, награжденных орденами и медалями. Этим людям, их нередко героической деятельности посвящена книга.

Михаил Ефимович Болтунов

Документальная литература / Публицистика / Документальное