Ответный темперамент

– Он действительно не понимал, о чем я говорю, – глядя на залитое дождем лобовое стекло, сказала Ольга. – Это было так странно!

– Почему же странно? – спросил Сергей.

– Потому что мы с ним как будто бы говорили на разных языках. Нет, даже не так: он как будто бы видел какой-то другой мир, не такой, как я, вот что меня поразило. Да, именно так! – Ольга только сейчас поняла, что же поразило ее тогда, и обрадовалась этой наконец пришедшей догадке. – Он видел только, что сосед почему-то сделал мостик далеко от своего дома, но что он сделал его рядом с домом старушек, для него как будто бы и не существовало. Как будто бы он этого дома трех сестер просто не видел.

– Конечно, не видел, – сказал Сергей. – Выше лба глаза ведь не растут.

– Что-что? – переспросила Ольга.

– Каждый видит только то, на что ума у него хватает, – объяснил он.

Это было сказано так точно, что Ольга засмеялась.

– Не обижайтесь, Сергей, – тут же спохватилась она. – Я потому смеюсь, что вы мне в трех словах все объяснили. А ведь я действительно не могла понять, в чем тут дело, почему он не видит то, что я вижу. Потому что он деревенский, а я городская? Да нет, я в себе этого снобизма не ощущаю… А оказывается, потому что каждый и видит только то, что способен понять. Выше лба глаза не растут! Это правда.

Она смотрела на Сергея так, будто увидела впервые. Конечно, из-за этих его точных слов – они словно осветили не лицо его даже, а весь облик каким-то новым светом. Этот свет делал отчетливыми и твердый абрис скул, и неожиданно тонкий изгиб губ, и необычность зеленых глаз… Ясность и простота его облика были так хороши, что от одного взгляда на него Ольгино сердце залилось счастьем.

Ей хотелось смеяться снова и снова. Она и смеялась бы, если бы не боялась его обидеть. Она видела, что и он сдерживает в себе что-то. Может быть, тоже желание смеяться?

Так они сидели, глядя друг на друга, и не находили, как выразить то, что чувствуют.

Неожиданно Ольга поняла, что гула и шума за окном больше нет. И сплошной белой стены нет тоже – дождь кончился.

«Как жаль!» – мгновенно мелькнуло у нее в голове.

Но тут лицо Сергея осветилось чистым вечерним солнцем, от этого оно сделалось еще выразительнее, и ее сожаление исчезло так же мгновенно, как и возникло.

Он был очень красивый. Как же она раньше этого не замечала? Впрочем, красота у него была мужская, то есть сильная именно тем, что не бросается в глаза.

Ольга смотрела на него как завороженная. А он смотрел на нее так же, как раньше. Только теперь она поняла, что он и раньше смотрел на нее как завороженный.

– Кончился дождь…

Она не проговорила, а прямо-таки пролепетала это. И судорожно сглотнула.

– Кончился, – как эхо откликнулся он.

Они снова замолчали. Тесное пространство между ними было наэлектризовано так, словно дождь прошел не на улице, а в машине. И даже не дождь прошел – словно гроза отбушевала прямо здесь и оставила после себя сплошное море электричества.

При мысли о том, что вот сейчас она откроет дверь, выйдет на улицу и все это кончится, Ольге стало страшно. Хотя что – все? Она не знала.

– Я на завтра записалась, – так же беспомощно пролепетала она. – На завтрашний вечер. На занятие.

– Я буду вас ждать, – сказал Сергей.

Его голос прозвучал с обычным спокойствием. Но в его глазах спокойствие смешивалось с растерянностью.

Ольга чувствовала себя так, как, наверное, чувствовала себя героиня сказок ее детства, попавшая в зачарованное царство: не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. И видела, что с Сергеем происходит то же самое.

Все-таки он первым сбросил с себя оцепенение – вышел из машины, открыл Ольгину дверцу… Ольга по-прежнему сидела неподвижно, и он протянул ей руку. Но она выбралась из машины сама: невозможно было коснуться его руки; она не представляла, что произойдет, если она это сделает.

Ольга не помнила, как простилась с ним, как дошла до метро. Кажется, он предлагал ее подвезти, ну да, конечно, предлагал, но она отказалась.

И только в метро она немного отдышалась, огляделась и пришла в себя.

«Что это было? – с недоумением подумала Ольга. – Наваждение какое-то! Надо поскорее забыть».

И тут же сознание подсказало ей другой вопрос: «Зачем?»

Воспоминание о том, как они с Сергеем сидели в машине, отгороженные от всего мира сплошной стеной дождя, было так прекрасно, что забывать его совсем не хотелось. Оно окутывало Ольгу чистым облаком счастья.

Она вышла из метро на Пушкинской, пошла к Патриаршим прудам, к своему Ермолаевскому переулку… И поняла, что идти домой ей в общем-то незачем. Андрей уехал в Нижний Новгород на семинар, вернуться должен был только через три дня, Нинка и вовсе не сообщала, когда вернется из Ольвии, хотя ее археологическая практика давно была окончена… Представив, что после прекрасного дождя, от которого ей так свободно, так легко сейчас дышалось, придется провести ночь в душной городской квартире, Ольга поежилась. Нет, в этом не было совершенно никакого смысла.

Она вернулась обратно на Пушкинскую площадь и снова спустилась в метро. Ехать было недалеко, и электрички вечером ходили часто.

Глава 8