Ответный удар

На короткое мгновение все машины застыли на своих местах. Егер считал, что стрелять сейчас нельзя. Они только зря потратят боеприпасы и дадут ящерам знать, где расположились их танки.

Учитывая, что два танка, посланные вперед, не вернулись, ящеры больше на гряду не рвались. Они не были готовы к тому, что в танковом сражении неприятель сумеет причинить им достаточно серьезный ущерб. Егер не думал, что инопланетяне испугались; он научился по достоинству оценивать противника уже через пару недель, проведенных в России. Просто ящеры задумались, пытаясь понять, как же следует вести себя дальше.

Он уже собрался отдать приказ зайти неприятелю с фланга под прикрытием горной гряды и густых кустов, когда в бок вражеского танка, стоявшего немного севернее, ударил снаряд, а через несколько секунд второй залп превратил его в пылающий костер. Егер все еще пытался понять, кто же стрелял, когда из горящей машины начали выскакивать ящеры, которые тут же бросились к кустам. Их сразил пулеметный огонь.

Егер издал победный клич.

— Это «T-IV»! — крикнул он. — Им следовало его догнать и прикончить, а они занялись нами и про него забыли.

Егер тоже про него забыл, но признаваться в этом не собирался даже себе.

Ящеры действительно совершенно выпустили из вида еще один немецкий танк. Его неожиданное появление произвело на них ошеломляющее впечатление — точно так же русские реагировали на какой-нибудь нестандартный маневр. Инопланетяне запаниковали и отступили (в чем не было никакой необходимости). Егер сделал несколько выстрелов в их сторону, просто чтобы напомнить, что его танки на месте, но преследовать неприятеля не стал. Вступать с ними в сражение на открытой местности — все равно что совершить самоубийство.

Клаус Майнеке поднял голову от прицела, и на лице у него расцвела радостная улыбка.

— Клянусь всеми святыми, полковник, у них такие же нежные бока, как у девственниц, с которыми мне приходилось иметь дело, — вскричал он.

— Это точно, — рассмеялся Егер, в соленой шутке стрелка содержалось зерно истины.

Нечто похожее он видел, когда воевал против Красной армии. Если наступать в лоб, русские будут умирать тысячами, но не сдвинутся с места. Обойди их с флангов — или только покажи, что собираешься это сделать, — и они дрогнут. Обращаясь скорее к самому себе, Егер проговорил:

— Похоже, они плохо адаптируются к новым ситуациям. Им не хватает гибкости.

— Точно, господин полковник, — согласился с ним стрелок. — И они заплатили за свою медлительность.

— Верно, — в голосе Егера прозвучало удивление.

Его отряд уничтожил, по крайней мере, пять вражеских танков, не говоря уже о вертолете. Сами они понесли серьезные потери — «Тигры», «Пантеры», «Т-IV» — но зато сумели значительно потрепать неприятельские силы. Интересно, сколько времени требовалось танкам Вермахта, чтобы уничтожить пять бронемашин ящеров в прошлом году? «Т-II», «T-III», чешские машины, «T-IV» с их короткими 75-миллиметровыми пушками, которые использовались для поддержки пехоты — детские игрушки по сравнению с танками ящеров.

Наверное, он сказал это вслух, потому что Майнеке ответил:

— Ну, так то в прошлом году. Кто знает, что еще придумают наши ребятишки? Может быть, «Тигра» с покатой броней и длинной 88-миллиметровой пушкой. Вот тогда ящерам придется задуматься и почесать в затылке.

Слова стрелка заставили и Егера задуматься. Идея ему понравилась. Затем он снова огляделся по сторонам. Он больше не видел дыма и пламени, уничтожающего плоть и металл. Ящеры бежали с поля боя.

— Мы выстояли! — вскричал Егер.

— Да, выстояли! — в голосе стрелка прозвучало удивление — нет, скорее, изумление, которое испытал и Егер. — Я к такому не привык.

— И я тоже, — согласился с ним Егер. — Однажды я попал в партизанский отряд, который организовал налет и немного потрепал силы ящеров, но каждый раз, когда мне доводилось принимать участие в настоящем сражении, мы всегда, в конце концов, отступали… до сих пор. — Он задумался о том, что следует делать дальше. — Теперь можно вызвать пехоту, отправить их вперед по дороге, чтобы они нас прикрыли.

— Пехота! — Майнеке произнес это слово с презрением, присущим всем танкистам. — Какой от пехоты прок против танков ящеров?

— По крайней мере, они нас предупредят, когда те выступят, — ответил Егер. — Снайперы снимут пару командиров; ящеры тоже любят высовывать головы из башни, совсем как мы, когда думают, что им ничего не угрожает. Может быть, подстрелят водителя. А еще я слышал, что у них на вооружении появились какие-то противотанковые ракеты — американцы нам передали.

— Ну, это уже что-то, если, конечно, от них будет толк, — сказал стрелок. — Ящеры нас серьезно потрепали своими ракетами.

— Конечно, но ведь и их танки доставили нам немало неприятностей. Гораздо больше, чем сегодня. — Егер почесал в затылке. Волосы у него спутались и намокли от пота. — Мне еще ни разу не доводилось видеть, чтобы они вели себя так глупо… та парочка, что поперла прямо на нас. Похоже, они не понимали, что делают. Интересно, почему?