Ответный удар (сборник)

– Босс, все основные силы брошены на штурм Тунтауна и восстановление позиций в Огденвиле. У нас…

– Сиди, сиди, – по-отечески махнул рукой Колхейн.

– У нас не хватает людей, – продолжал Донати, снова опустившись в кресло. – И в последний раз Саггети проявили совершенно дьявольскую хитрость. Они прибыли на фабрику в мешках с сырьем и атаковали наших ребят, когда…

– Кто должен проверять мешки с сырьем? – ласково поинтересовался Скала. Впрочем, выражение его лица было отнюдь не ласковым.

– Охрана… – А вот лицо Зеленого постепенно принимало оттенок, соответствовавший прозвищу мафиозо. – Босс, но ведь сырье приходит в запечатанных контейнерах! Кто же мог знать, что они перехватят наш грузовик и поменяют пломбы…

– И после этого мы удивляемся, что ситуация выходит из-под контроля… – задумчиво проговорил Колхейн. – Во времена моей юности в песчаных карьерах закапывали и за меньшее.

– Босс! – горячо заговорил Донати. – Мы уже приняли все необходимые меры! Лаборатории надежно охраняют, такого больше не повторится…

– Что ж, очень рад, – кивнул Колхейн. – Я надеюсь, произошедшее послужит тебе хорошим уроком.

– Конечно, босс! – заверил Зеленый. – Я спущу с помощников семь шкур, если только подобная ошибка когда-нибудь…

– И ты знаешь, что нужно сделать, чтобы этот урок лучше тебе запомнился, – произнес Скала, не слушая его бормотания.

Донати поник. Избежать экзекуции не удалось.

Гиви Бомбардир извлек из-за пояса широкий нож, вежливо, рукоятью вперед, подал его Зеленому. Тот угрюмо принял тесак, стиснул его в правой руке, положил на стол перед собой левую. Обреченно поднял глаза и натолкнулся на злорадные взгляды Пилорамы и Бомбардира. У первого на левой руке не хватало фаланг двух пальцев, у второго отсутствовал мизинец.

– Приступай, – холодно проговорил Колхейн, глядя в окно.

Нож подрагивал в руке Зеленого. Авторитет примерился лезвием к середине мизинца, затем, поколебавшись мгновение, сдвинул нож вверх, к первой фаланге пальца. Бомбардир мысленно усмехнулся. В этом тоже был заключен внутренний смысл: сколько именно ты готов пожертвовать во искупление своей ошибки. Сам он в аналогичной ситуации четыре года назад выжил и отделался каким-то пустяковым наказанием только потому, что не пожалел преподнести боссу целый палец.

Пару раз Донати решительно поднимал нож и снова опускал его, так и не решившись ударить. Наконец он собрался с духом и с силой рубанул себя по фаланге мизинца. Вначале от шока он даже не ощутил боли, однако кровь брызнула на стол, и несколько секунд спустя лицо Зеленого исказилось в мучительной гримасе. Он не проронил ни звука, и это был плюс – босс любил, когда экзекуцию переносят мужественно.

Пилорама невольно отвел взгляд. Его всегда мутило от вида крови, поэтому убивать он предпочитал чисто – при помощи рояльной струны-удавки. Многим членам других кланов казалась дикостью экзекуция, которую установил для особо провинившихся подопечных Скала, однако сам Пилорама считал, что это гораздо эффективнее и гуманнее тех порядков, которые были заведены у соседей. Гангстеры с отрубленными фалангами на левой руке проникались еще большей преданностью хозяину, поскольку осознавали, что вполне могли лишиться головы, а отделались малой кровью.

– Итак, – проговорил Колхейн, снова поворачиваясь к собравшимся, – очевидно, что война складывается не в нашу пользу. Война фактически идет на равных, что для нас равносильно поражению. Поэтому исключительно во имя общих интересов я решил прекратить вендетту. Я хочу предложить Саггети перемирие. – Он обвел всех тяжелым взглядом. – Видит Бог, как тяжело мне далось это решение. Но выбора у меня, похоже, нет. Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать в связи с этим?

Желающих не нашлось.

* * *

– Колхейн предлагает переговоры по перемирию, – медленно проговорил Джорджо Саггети. – Эта война фактически идет на равных, что для нас равносильно победе. Скала раздавлен и просит мира.

– Поздравляю, отец, – сказал Глам.

– Спасибо, сынок, – тепло отозвался Саггети-старший. С тех пор как Глам начал демонстрировать чудеса стратегии и тактики, Джорджо значительно изменил свое отношение к нему. Во всяком случае, внешне. Больше он его ни разу не бил и уже гораздо благосклоннее воспринимал присутствие Джулии, которую по-прежнему держал за распутную девку, несмотря даже на то, что согласно собранной его людьми информации она никогда не продавала своего тела.

– Это не может быть ловушкой со стороны Колхейнов? – подал голос Берт Зомби.

– Вполне, – отозвался Джорджо Саггети. – Но я готов рискнуть. Этой бессмысленной войне необходимо положить конец. Колхейн умный человек и понимает, что если он прикончит меня, то меня есть кому заменить. И другим семьям такое вероломство очень не понравится.

– Но тебе-то будет уже все равно, босс, – покачал головой Зомби. – Даже если за тебя отомстят.