Отзвуки эха

Выехав на улицу, мы увидели Элси. Одетая в черный купальник, она возилась со шлангом на полянке перед домом.

— Жирная сука, — выругался Фрэнк, хотя его мысли, я это чувствовал, отнюдь не были злобными. Скорее это можно было назвать злым вожделением.

Некоторое время мы ехали в молчании. Фрэнк опустил стекло в машине и постоянно высовывал голову наружу, подставляя разгоряченное лицо холодному вечернему воздуху. Ветер безжалостно трепал его густые черные волосы, но его, похоже, это не тревожило. Иногда Фрэнк что-то бормотал, но я не прислушивался. Мы ехали в сторону океана.

Вечер был тих и прохладен. Я смотрел на дорогу и размышлял о том, что наша жизнь полна мелочей, которые зачастую заслоняют главное.

Однажды по телевизору показывали гипнотизера. Он работал с молодой женщиной, которая в состоянии гипнотического транса спокойно рассказывала о своей прошлой жизни в Нюрнберге в 1830 году. Причем приводила цифры и факты.

Сначала я был потрясен. Женщина без акцента говорила по-немецки, хотя была американкой в четвертом поколении, описывала людей и здания, называла даты, имена, адреса.

А потом начали появляться небольшие пустячки, мелочи. Сперва я почувствовал, что на сиденье моего стула имеется большая твердая выпуклость и сидеть на нем крайне неудобно. Потом у меня зачесалась голова. Захотелось пить. Я отхлебнул глоток колы из стоящего передо мной на столике стакана и тут же отвлекся снова — заскрипел диван, на него усаживалась Энн. Когда я снова взглянул на экран, он мне показался слишком маленьким для такой большой комнаты. Тут же я услышал звук пролетавшего низко самолета и заметил, что книги на полке запылились. А женщина на экране продолжала говорить, но ощущение необычности и невероятности уже исчезло. Некоторое время я еще продолжал смотреть на экран, но уже без прежнего интереса. А потом вообще переключил на другой канал.

Сейчас со мной происходило то же самое. Я чувствовал жесткость сиденья, вибрацию руля в руках, слышал ровный звук работающего двигателя «форда», краем глаза смотрел на ерзающего рядом Фрэнка и проносящиеся мимо огни. Все вокруг было осязаемым и реальным. А остальное отошло на второй план. И моя способность чувствовать мысли Фрэнка и Элизабет казалась не более чем фантазией, игрой не в меру развитого воображения.

Через двадцать минут мы остановились у бара на Ридондо-Бич, удобно расположились за столиком и заказали пиво. Фрэнк залпом осушил три больших стакана, после чего принялся за четвертый, но уже медленнее. Он вытер запотевшее дно стакана о покрывавшую столик скатерть и теперь тупо таращился на мокрое пятно.

— Зачем? — вздохнул он.

— Зачем — что?

— Все! Семья, дети и все, что с ними связано... — Он с шумом выдохнул воздух и неожиданно спросил: — Ты действительно хочешь ребенка?

— Разумеется.

— Он у тебя будет, — фыркнул Фрэнк и отхлебнул глоток пива.

— Насколько я понял, ты ребенка не хочешь? — спросил я.

— Ты правильно понимаешь, старина, — буркнул он. — Иногда мне хочется так врезать по ее проклятому животу, чтобы выбить... — Он с силой стиснул в руке стакан, как будто душил ненавистного противника. Стакан оказался достаточно крепким и устоял. Фрэнк со злостью покосился на него и продолжил: — Скажи, ну зачем мне ребенок? Что, черт возьми, я буду с ним делать?

— Что ты, Фрэнк, они такие забавные!

— Конечно, — скривился он, — милые и забавные. Жизнь вообще забавна, когда так мало денег в банке и еще меньше уверенности в завтрашнем дне.

— Они же не едят деньги, — засмеялся я, — только немножко каши и молока.

— Они питаются деньгами, — убежденно заявил Фрэнк, — так же как жены, дома, мебель и чертовы занавески. Все они жрут деньги.

— Старик, ты рассуждаешь как старый холостяк.

— Старый муж, — фыркнул Фрэнк. — Ты даже не представляешь, старина, как бы мне хотелось остаться холостяком. Чертовски хорошее было время.

— Неплохое, — согласился я, — но я бы выбрал то, что имею сейчас.

— А я нет. — Фрэнк задумчиво вертел в руке стакан. — Даже когда она была нормальной, ее приходилось всякий раз просить, а уж сейчас у нее в запасе чертова уйма причин, чтобы не пустить меня в свою постель. Кажется, я рассмеялся.

— Так вот что тебя тревожит! — В тот момент все мои телепатические способности куда-то подевались и я был просто удивлен.

— У нее сексуальности не больше, чем у бабочки, — упрямо продолжал Фрэнк, — даже когда она нормальная, а уж сейчас...

— Фрэнк, — сказал я, — уверяю тебя, беременность не является ненормальным состоянием.

— Черта с два, — немедленно отреагировал Фрэнк, ухмыляясь, — телом-то пользоваться нельзя. Ну ничего, я своего не упущу. Есть у меня одно маленькое рыжеволосое дельце на заводе.

Честно сказать, я удивился.

— Старушка Лиззи в курсе дела, она все знает, — хмыкнул Фрэнк, — а чего еще она могла ждать? Мужчина без этого не может. Ему это необходимо. А мне это нужно даже больше, чем другим.