Оуэн & Хаати. Мальчик и его преданный пес

Росс сказал ей, что Хаати вызвал большой интерес в Интернете, но большинство кандидатов на его «усыновление» показались работникам центра «неподходящими» для содержания такого крупного пса-инвалида.

Росс пригласил Колин только потому, что узнал, что она работала с собаками и, судя по всему, знала, как обращаться с анатолийским карабашем.

«Я могу, я должна относиться беспристрастно к собакам, – рассказывала Колин. – Это моя работа; я не могу позволить себе слишком сильно привязываться к ним. Я частенько сталкиваюсь с животными, которым не повезло в жизни и которым нужно подыскать новых хозяев. Так что я заранее настроилась не поддаваться чувствам, которые мог у меня вызвать Хаати».

Пока они брели с Россом по саду, взгляд Колин упал на Клода, огромного датского дога, застывшего статуей посреди лужайки. Он стоял неподвижно на своих четырех сильных лапах, но в просвете под его брюхом Колин разглядела другого пса, замершего за ним – пса с тремя лапами.

Большая голова буравила ее из-под брюха Клода точно такими же пронзительными и проницательными глазами, что покорили Колин с экрана компьютерного монитора. Она ахнула, сделала глубокий вдох, а выдохнуть так и не смогла. Она никогда в своей жизни не испытывала таких чувств ни к одной собаке – никогда!

«Росс заметил, что я синею, хлопнул меня по спине и прокричал: «Колин! Дышать!» Я выдохнула и прижала руку к груди, хватая ртом воздух. Чувства буквально переполняли меня».

Росс проводил Колин в дом, а, когда она пришла в себя, Джеймс привел к ним Хаати – знакомиться. Колин сидела на софе, когда анатолийский карабаш вошел внутрь, пошатываясь и то и дело поскальзываясь (он еще не привык ходить на трех лапах). Пес выглядел очень грустным и поскуливал – видно, от боли. Колин поняла, что он был очень сконфужен и явно жаждал человеческого внимания.

Росс объяснил ей, что собаки без хвоста испытывают трудности в общении с другими четвероногими, так как хвост является важным инструментом коммуникации у многих животных. Это все равно, как если бы человек лишился голоса. Кроме того, другие собаки находят трехлапого сородича странным – и по виду, и по запаху; ведь культя иногда кровоточит и пахнет дезинфицирующими препаратами. И, как следствие, они стараются его избегать.

Но хуже всего было то, что у Хаати развился синдром «фантомной конечности»: время от времени он забывал, что у него осталось всего три лапы. Пес пытался чесать себя за ухом ампутированной лапой, но его культя только судорожно подергивалась, причиняя сильную боль. И несчастный инвалид начинал скулить с досады и разочарования.

Когда Хаати, наконец, добрался до коленей Колин, он перевернулся на спину и показал ей свою культю, обритую и лысую, со стежками красных ниток, похожих на капельки крови. Колин ласково спросила пса: «Можно мне тебя погладить?» Так как Хаати явно не возражал, Колин положила на него свою руку и ощутила, какой он горячий. А пес тут же свернулся вокруг нее.

Вдруг Джеймс слегка подтолкнул ее локтем и сказал: «Гляньте-ка».

Хаати завилял маленьким пеньком, оставшимся от его хвоста – впервые с того дня, как Росс и Джеймс забрали его в свой питомник. Они даже не думали, что он мог им вилять!

«Я была сражена, – призналась Колин позднее. – Хаати выбрал нас, а не мы его.

Он и правда обладает какой-то сверхъестественной притягательностью. Я сразу влюбилась в него и в глубине души уже признала, что не он, а мы будем принадлежать ему».

Колин вернулась домой поздно вечером. Рассказывая Уиллу о том, каким необыкновенным оказался Хаати, она не могла сдержать слез. А когда она вспоминала, что псу довелось пережить, ей становилось еще больней за него. У пары было две недели на то, чтобы определиться – действительно ли они готовы забрать к себе такое большое трехлапое животное. Они должны были убедиться, что поступают правильно и их решение оправдано. Главной заботой Уилла был Оуэн. Отец хотел быть уверен, что пес, ставший жертвой немыслимой жестокости, не представляет опасности для его сына. Он даже сказал Колин, что выгонит Хаати, если тот хотя бы раз рыкнет на мальчика.

Колин и Уилл приняли решение взять анатолийского карабаша. Но прежде чем выдать Колин разрешение на «усыновление» Хаати, представители ЦСНО наведались к ним домой с инспекцией, как того требовали правила центра. Во время этого визита Уилл и Колин немножко нервничали, хотя гости задавали им довольно безобидные вопросы: где они планируют держать Хаати, как долго ему придется оставаться дома одному, пока они будут на работе. Но проверку «усыновители» прошли, и Колин снова поехала в Оксфордшир – на этот раз уже не знакомиться, а забирать их нового приемыша.