Оуэн & Хаати. Мальчик и его преданный пес

Наконец, позвонил Энди и успокоил их: продлившаяся более пяти часов операция прошла хорошо, и анестезия не вызвала никаких побочных эффектов. «Ура!» – закричал Оуэн, вскинув в воздух свой крошечный кулачок.

Во время операции Хаати сломали кости и выправили их с помощью четырех пластин и тридцати четырех шурупов для фиксации. Перед тем как приступить к настоящей операции, хирург «отрепетировал» ее на трехмерной модели лапы Хаати, сделанной на основе данных компьютерной томографии. Технически операция была очень сложной, и хирург со своими ассистентами не имели права на ошибку – ведь на кону была единственная задняя лапа Хаати. Если бы что-то пошло не так или возникли серьезные проблемы, исправить дело было бы практически невозможно. А, кроме того, ветеринары прекрасно сознавали: тысячи почитателей Хаати ждут и надеются, что им удастся вернуть анатолийского карабаша в семью целым и невредимым. И они старались не обмануть их надежды.

Энди пообещал, что его команда будет внимательно наблюдать за состоянием Хаати всю ночь, а он сам перезвонит Уиллу и Колин утром. Говорить, что пес вне опасности, было еще преждевременно, но он уже на несколько шагов приблизился к долгому возвращению в строй.

На следующий день сестры сообщили, что Хаати проспал всю ночь спокойно, немножко поел после пробуждения и уже попробовал ходить (с помощью строп) и двигать своей задней ногой, чем несказанно порадовал своего хирурга.

Вздохнув с облегчением, его приемные родители выложили в фейсбуке фотографию Хаати с обритой лапой и «лысым огузком», а также рентгеновские снимки его новой биоэлектронной лапы, утыканной металлическими штифтами. И даже пошутили от его имени: «Теперь я колючий ГОГ!!! [Гав очень громкий]».

Колин и Уилл решили по очереди навещать Хаати в его вольере в реабилитационном центре и дарить псу столько объятий, чтобы их ему хватало до следующего визита. Хаати не радовало, что его заставили надеть матерчатый ошейник, не дававший ему зализывать раны, но обезболивающие препараты вызывали у пса сонливость, и он быстро задремывал у них на коленях.

Их бунгало, казалось, опустел без Хаати. Колин написала в фейсбуке: «Сегодняшнее возвращение домой после работы было совсем иным. Стало уже так привычно, что тебя встречает большая пушистая морда, выглядывающая в окно! И в дверях гостиной тебе преграждает путь ластящийся Хаати, помахивающий обрубком хвоста. А стоит присесть на софу, как он пристраивается рядом, и ты читаешь в больших собачьих глазах невыраженный словами вопрос: как прошел твой день? До чего же развита у собак врожденная способность превращать нас в размазней всего за несколько минут! Р-р-р».

Оуэн спрашивал о Хаати каждый день; мальчик тоже чувствовал, как недостает дому его бодрящего, успокоительного присутствия. Маленький друг Хаати теперь не спешил из школы домой так, как прежде, и явно был подавлен. Он даже отказывался играть с отцом в свою любимую ролевую игру с бластерами Нерф и рано ложился спать. Такое поведение мальчика напомнило его родным о тех молчаливо-угрюмых днях, что случались в их жизни до появления в ней анатолийского карабаша.

Через пять дней после операции Хаати, наконец, навестил гость, визита которого он ждал с таким нетерпением! Под строгим приглядом – не дай Бог, он сделает резкое движение или как-нибудь еще повредит свою лапу – Хаати покатался по лужайке со своим лучшим другом Оуэном. Персонал лечебницы с изумлением наблюдал, как сильно оживился в присутствии мальчика их пациент, обычно реагировавший на их заботу с подавленным смирением.

Ласки персонала Хаати воспринимал ровно.

Ласкам Колин и Уилла он радовался.

Но никто не ласкал и не обнимал Хаати так, как это делал Оуэн. Двое друзей – мальчик и пес – прижимались лбами и смотрели друг другу в глаза с выражением безграничной любви!

Восстановление Хаати на протяжении последующих нескольких недель протекало успешно. Колин не забывала оповещать о самочувствии пса всех его почитателей в сетях; Мамочкины понедельники, Веснушчатые пятницы и Четверги воспоминаний регулярно пополнялись новыми сообщениями и снимками. Родные продолжали наведываться к нему в гости в вольер и помогали персоналу катать его по лужайке на заднем дворе лечебницы. Прилюдно Хаати требовал еще больше ласк и угощений. Подпись под одной из фотографий, запечатлевшей его поодаль от Уилла, так и говорила: «Нет угощений? Тогда о чем говорить…» На другом снимке Хаати лежал на траве с Анджелой Гриффитс и словно бы просил ее отпустить его на выходные домой.

К 20 маю, меньше чем за три недели с начала акции, семья достигла своей цели – ей удалось собрать заветные 4000 фунтов на реабилитацию Хаати. По согласованию со всеми заинтересованными лицами, Уилл и Колин не стали закрывать страничку для сбора дополнительных пожертвований, решив направить их потом на субсидирование реабилитационного лечения других спасенных собак. Всего же они собрали свыше 4800 фунтов.