Оулд и садо-мазо

Художник (обижаясь). Сам ты педрила! Я – оулд… Садо-мазо. Салон у меня.

Вася. Понял, понял… Извращенец.

Художник. Сам ты извращенец! Сказано же тебе – оулд я! Салон у меня. Услуги эротического характера.

Вася. Ни разу не видел. То есть вообще не встречался. (Оглядываясь.) Слушай, оулд. Окажи мне услугу… Эротического характера. Понимаешь, все пацаны все знают, один я, как лох вокзальный. Они уж и садо-мазо, и вуайеризм, и эксгибиционизм попробовали. А для меня что садо-мазо, что зоофилия – все одно. Хоть бы посмотреть, на что это похоже.

Художник. Да ты что! Я только с женщинами!

Вася. Ну, где ж я тебе сейчас женщину возьму? Представь, что я – женщина.

Художник. Ты?

Вася. Ну.

Художник. Не похож.

Вася. А ты фантазию напряги.

Он жмурится, напрягая фантазию. С закрытыми глазами тянется к Васе. Гладит его по небритой щеке, с криком отдергивает руку.

Художник. Не могу. Фантазии не хватает.

Вася (огорчаясь). Ну, вот… А я тебе деньги заплачу. (Бросает на стол купюру.)

Художник. Это мало.

Вася (тычет ему в нос пистолетом). Я добавить могу!

Художник. Ладно! Снимай рубашку.

Вася снимает рубашку, ложится на кровать спиной вверх. Художник пристегивает его наручниками.

Вася. Это чего еще?

Художник. Так надо.

Вася. Сними, неприятные воспоминания.

Художник

. Это ритуал такой.

Вася. Ритуал? Хоронить, что ли, будешь?

Художник (замахивается плеткой). Это уж как получится.

Ударяет Васю по голой спине. Тот вскрикивает.

Вася. Э, оулд! Ты чего, обалдел?

Художник. Молчать! (Снова бьет.)

Вася (вопит). Да ты… Да я тебя, сука!.. Гад!.. Извращенец! Ты у меня кровью харкать будешь… Я ж тебя загрызу!

Художник. Тихо! Ничего ты со мной не сделаешь. Я тебе услуги оказываю. Эротического характера. Вон и деньги заплачены. (Бьет его.) Будешь знать, как пистолетом мне в харю тыкать. Пугать старого человека! Это тебе наука на всю оставшуюся жизнь. Вот тебе! Получи! Сдачи не надо!

Вася вопит и воет, выкрикивая нечленораздельные звуки.

Художник

. Хватит орать. (Светлея лицом, прекращает бить.) Бабушку вот вспомнил, царствие ей небесное. Добрая старушка была, душевная. Одна, без родителей меня воспитывала. Бывало встанет с утра, корову подоит, тесто для пирогов замесит. А я в это время потихонечку начинку для пирогов стащу да и сожру ее в уголку. А она как хватится – нет начинки. Ну, бабуля скалку в руки и давай гонять меня по дому. И скалкой-то все по башке норовит попасть, чтобы впредь была наука. Как сейчас помню: подскочит божья старушка – да по башке! Да потом еще раз! Да еще! А из башки-то все звук такой пустой, как из ведра… Эх, лучшие годы жизни, детство золотое. (Васе.) Ну, продолжим, что ли? (Хлещет его, но Вася не шевелится.) Ты чего молчишь? Понравилось, что ли? Ты не молчи, так не положено. Кричать надо, на то и садо-мазо.

Трясет Васю.

Художник. Эй, парень! Что с тобой? Не молчи, слышь… Не шевелится. И не дышит. Господи Боже, неужто помер? Вот тебе, бабушка, и садо с мазой. По башке надо было, она твердая. Несчастный случай на производстве. Что же делать-то теперь? Посадят меня, не посмотрят, что оулд. Где, скажут, твоя лицензия? Налоги не платил, сукин сын, извращенец! Изволь теперь, садись в тюрьму.

Слышен шум в шкафу.

Художник. Кто это там? (Подходя, прислушивается.) Мышь вроде. Или не мышь?

Голос Элины. Выпусти меня!

Художник, охнув, открывает дверь. Оттуда высовывается Элина.

Художник. Свидетельница! (Пытается запихнуть ее обратно, но та выскакивает из шкафа).

Элина

. Ты что пихаешься?

Художник (пытаясь загородить от нее неподвижного Васю). Ничего!

Элина. Он ушел?

Художник. Ушел, ушел. И ты уходи. Скатертью дорога.

Элина. А это кто там?

Художник. Никого.

Элина (подходя поближе). Господи, да вот же он! Вася! Васенька… Что с ним?

Художник (угрюмо). Ничего. Услуга это. Эротического характера.

Элина берет неподвижно лежащего Васю за руку, визжит.

Элина. Мамочки! Он же не дышит…

Художник. Да… Вот это называется любить по-русски. Пока он был жив, ты от него по оулдам ходила. Как умер – так сразу визжать. Что ж ты раньше не визжала, когда он живой был?