Outlive: The Science and Art of Longevity

Тот уик-энд Дня благодарения до сих пор как в тумане. Это был единственный День благодарения в нашей совместной жизни, когда мы не пошли на ужин с друзьями или семьей, не устроили его сами. Мы просто остались дома одни. В воскресенье вечером Джилл снова умоляла меня поехать в Кентукки. Я не могу так надолго уехать, - сказал я. Я нужна своим пациентам, а тебе нужно помогать с детьми. Это была полная чушь, и мы оба это знали. Она ответила: "Ты мне ничем не поможешь; более того, ты причиняешь мне и своим детям огромную боль".

Столкнувшись с жестокой правдой, я понял, что должен уйти.

 

-

Как уже должно быть очевидно, эта глава будет отличаться от остальных частей этой книги, потому что в ней я не врач, а пациент. И я - пациент , который считает, что ему повезло, что он жив. До этого момента я почти полностью сосредоточился на физических аспектах продолжительности жизни и здоровья, но здесь я рассмотрю их эмоциональную и ментальную стороны, которые в некотором смысле важнее, чем все остальное, что я изложил до сих пор.

Мое путешествие изменило не только мою собственную жизнь и жизнь моей семьи, но и то, как я отношусь к долголетию. Этот процесс продолжается, требуя от меня ежедневной работы - почти столько же времени и сил, сколько я уделяю физическим упражнениям (а это, как вы уже знаете, очень много). Я понял, что так и должно быть. Эмоциональное здоровье и физическое здоровье тесно взаимосвязаны, и медицина 2.0 еще только начинает это понимать. На самом очевидном уровне такой приступ гнева, как моя стычка на парковке, мог легко спровоцировать сердечный приступ, особенно учитывая мою предполагаемую генетическую предрасположенность к сердечным заболеваниям. Я мог упасть замертво в тот же день.

Еще один очень прямой способ влияния психического здоровья на продолжительность жизни - это самоубийство, которое входит в десятку причин смерти во всех возрастных группах, от подростков до восьмидесятилетних. Когда я думаю о самоубийстве, я часто вспоминаю человека по имени Кен Болдуин, который прыгнул с моста "Золотые ворота" в 1985 году, когда ему было двадцать восемь лет. В отличие от 99 процентов прыгунов с этого моста, он выжил. Падая, он позже сказал писателю Таду Френду: "Я мгновенно понял, что все в моей жизни, что я считал неисправимым, было абсолютно исправимо - за исключением того, что я только что прыгнул".

Не все самоубийцы прыгают с мостов. Гораздо больше людей как бы медленно катятся к несчастью и ранней смерти различными окольными путями, позволяя стрессу и гневу разрушать их здоровье, или впадая в самолечение алкогольной и наркотической зависимостью, или участвуя в других безрассудных, угрожающих жизни поступках, которые специалисты по психическому здоровью называют парасуицидом. Неудивительно, что за последние два десятилетия число смертей, связанных со злоупотреблением алкоголем и наркотиками, резко возросло, особенно среди людей в возрасте от тридцати до шестидесяти пяти лет; по оценкам Центра по контролю и профилактике заболеваний, в период с апреля 2020 по апрель 2021 года от передозировки наркотиков умрет более ста тысяч американцев, примерно столько же, сколько от диабета.

Эти "случайные" передозировки составляют почти 40 процентов всех случайных смертей - в эту категорию также входят автомобильные аварии и смерти от падений. Некоторые из этих передозировок, несомненно, действительно были случайными, но я готов поспорить, что подавляющее большинство из них в конечном итоге было связано с проблемами психического здоровья жертв, на каком-то уровне. Это были замедленные самоубийства, смерти от отчаяния - мучительная, но часто незаметная форма "медленной смерти", о которой мы говорили ранее.

За последние два десятилетия эта категория смертей настолько выросла, что, благодаря распространенности в нашем обществе опиоидов, вызывающих привыкание, продолжительность жизни некоторых слоев американского населения сократилась - это произошло впервые за более чем столетие. В частности, белые мужчины и женщины среднего возраста гибнут от передозировки наркотиков и алкоголя, болезней печени и самоубийств с беспрецедентной скоростью, как впервые отметили Энн Кейс и Ангус Дитон в 2015 году. Кризис злоупотребления психоактивными веществами привел к кризису долголетия, потому что на самом деле это замаскированный кризис психического здоровья.