Овидий

Я благодарен Молве, она и гетов достигла,Мог я здесь увидать мысленно этот триумф,Ты помогла мне узреть народа бессчетные толпы.Что собрались в этот день, чтобы вождя увидать.Рим, что может вместить весь мир в своих стенах обширных,Еле место нашел всем, кто явился сюда.Ты рассказала о том, как Австр, несущий ненастье,

Рим, из нагнанных туч, долго дождем поливал.Но, по воле богов, вдруг ярко вспыхнуло солнце,Чтобы народный восторг светом своим поддержать.Ты-победитель награды раздал с торжественной речьюВсем, кто достоин их был, подвиг свершив на войне,И перед тем, как облечься в расшитые пышно одежды,Благочестиво возжег на алтарях фимиам...........

Ты поведала мне, что, куда он шаги ни направил,Рукоплескала толпа, розами путь устелив.А впереди изваяния стен, разрушенных в битвах,Из серебра, и виды взятых несли городов.Так же и гор и потоков, и дротики, стрелы и копьяВ грудах огромных, в лесах диких, отняв у врага.И от этих трофеев, горящих в солнечном блеске,

Форум сам засверкал золотом, став золотым.(Послания с Понта. II, 1, 21-43).

Во время триумфальных шествий несли изображения взятых городов, картины мест, где происходили бои, отнятое у врагов оружие. Это было грандиозное, театрализованное зрелище, и Овидий стремится передать его красочные, великолепные подробности.

А вот картина того же триумфа в «Тристиях» (IV, 2, 47-58):

Ты же (Тиберий) над этой толпой, в своей колеснице, о Цезарь,Радовать будешь народ в пурпур победный одет.Рукоплесканьями встречен повсюду, где путь твой проляжет,И в цветах утопать будет дорога твоя.

Лавром Феба увенчан, услышишь воинов кликиГромким «Ио», «Триумф» славить будут тебя.Кони квадриги твоей, испуганы криком и пеньем,Встанут на месте не раз, не покоряясь возжам.В крепость поднимешься ты и к храмам богов благосклонных,Чтобы Юпитеру в дар лавры свои возложить.Все это, так как смогу, в мечтах своих я увижу.Право имеет душа эти покинуть места.

Эти элегии Овидий послал в Рим, туда же отправил он и особое парадное стихотворение, посвященное германскому триумфу. Он внимательно следил в Томи за битвами, какие вели в это время римляне, и напряженно ждал победы над Германией, но не дожил до нее. Триумф Германика отпраздновали вскоре после смерти поэта в 18 году н.э. Конечно, изгнанник рассчитывал на благосклонность Тиберия и Германика, надеялся вырваться из Томи, но и поступал как истый римлянин, воспитанный на идеях его величия и любующийся великолепием самого зрелища триумфа — праздника всегда исключительного.