Овидий в изгнании

Уж сколько крат твердили в разных Средствах,Что Женщина, прости ей Бог, умна, И нет того, в своих кокетствахЧего б не взмыслила она.Течет-бежит роскошная волнаВ великолепном океане,А на пути ее подъемлются со дна, То на солнце светясь, то крояся в тумане,Отоки — не один их там простерлось и не два:То Общества, по карте, острова.А общества какого —

Акционерного или дурного —Я вам поведать не могу,А только объявлю (и, право, не солгу),Что не Французы в нем, не Немцы и не Немки —Туземцы и Туземки.И всяк привыкНа свой туземный всё там поверять салтык.Случилося, что в день и ведреный и томный(То ль постный был он, то ль скоромный)Туземки две,Что земскому в женах считались голове(Читателю при сем припомнить должно,

Что в многоженстве там отнюдь зазору нет,И коли превратить свой зал и кабинетВ содом ты хочешь до скончанья лет, То их и дюжину навесть в квартиру можно), —Так вот, туземки две, о коих сказ пойдет,По случаю изрядна разогреваОдевшись в капор тот,Что нáшивала встарь праматерь наша Ева,Гулять пошли привольною тропой,По бутерброду прихватив с собой:С вязигой был он у однойИ с крокодильею икрой взяла другая.

И вот, одна сидит,Другая подле ней лежит,Не Бог весть в чем (спроста рещи — нагая),По сторонам глядят на пасторальный видИ снедь свою прилежно подъедаютИ вспять уже отправитися чают,Как вдруг, послав товарке быстрый взор,Та, что сидит, в такой вступает разговор:«А! ты ревнуешь? как! к единому супругу, Презрев и дружество, и всю мою услугу,В объединившей нас судьбеНе стыдно ль ревновать тебе?»

Глядя в смущенье на подругу,Та, что с икрой, — давай и так и сяк:Мол, мало ли наносят врак —Но с горькой укоризнойЕй так владелица вязиги изрекла:«Ты эти, мать, оставь мне лить колокола:Ужель за нашею за таитянской тризнойЕще я с утрешней не чувствую порыТвоей дрожание икры —Иль то не знак, что скрыть ты силишься волненье?»Поди ж ты, прячь от них малейше преступленье,Когда и то от их вниманья не уйдет, Как бровию комар на дубе поведет.