Овод (СИ)

– Он рассказал? – Влада обращается к Тиму, который, вероятно, поведал об Оводе. – Кто тебя привёз в Тольятти?

Влада Овода видела и даже хотела расплатиться натурой, но Тимур увидел его лишь у кладбища.

– Не знаю. Даже имени не назвал. Я обещала ему заплатить, он согласился.

– И отдала кучу денег! – рявкает муж, наступая и тут же останавливаясь под взглядом мачехи.

– Что сделано, то сделано. Мы получим намного больше, – щебечет женщина, трётся о Тима. – До аукциона посидишь здесь. А потом решим. Сейчас у меня нет времени тобой заниматься.

Поворачивается, чтобы уйти, и тянет за собой моего мужа. Я множество раз была в этом подвале и знаю, что санузла здесь точно нет.

– А как справлять нужду? – бросаю вслед вопрос, но дверь закрывается.

Через время входит Тим, кидает к моим ногам несколько бутылок воды и какие-то булочки не первой свежести. С торжественным видом ставит передо мной ведро.

– Санузел, – указывает на предмет. – И кстати, экономь еду и воду. Больше тебе ничего не светит.

– Какой же ты мудак! – бросаю в него слова Овода, в который раз соглашаясь с характеристикой.

– Богатый мудак! Благодаря тебе, идиотка.

Оставляет меня наедине с изъедающими мыслями, от которых хочется выть. Западня. Без выхода и вариантов спасения. Из подвала не выберешься так же просто, как со второго этажа.

Поднимаюсь, покачиваясь и сохраняя равновесие, чтобы осмотреться. Цепляюсь за юбку и падаю ничком, готовая выть от беспомощности. Со злостью рву ткань, избавляясь от слоёв и, наконец, добираюсь до нижней атласной юбки, которая позволяет двигаться. Шлёпаю босыми ступнями по холодному полу подвала, отмечая, что здесь прохладно, несмотря на августовскую жару. Видимо, мачеха перестала поддерживать нужную температуру для хранения вина. Обойдя помещение, отмечаю варианты выхода: массивная дверь и прямоугольное окошко под потолком. И я бы даже пролезла в него, но нюанс в том, что находится оно в двух метрах надо мной, и здесь нет ничего, что можно использовать в качестве подставки.

Пробую ведро, оставленное Тимуром, но его высоты недостаточно. В любом случае, вылезти – полдела, ещё нужно сбежать с охраняемой территории. Надеяться не на кого, но можно дождаться аукциона, когда дом наполнится людьми и кто-то услышит мои крики о помощи.

Дни тянутся не просто долго, а настолько медленно, что я схожу с ума. Несколько дней ко мне никто не приходит. Импровизированный санузел издаёт неприятный запах, но это никого не волнует, как и то, есть ли у меня пища. Смену дня и ночи наблюдаю в узкое окошко под потолком, иногда замечая ноги охранников, патрулирующих территорию. Идея выскользнуть в окно нежизнеспособна, потому что я сразу буду замечена.

– Ну и ароматы. – Передо мной впервые за несколько дней появляется Тимур. – Не сдохла ещё?

– Как видишь.

– Сегодня аукцион, поэтому не смей открывать рот и звать на помощь. Вряд ли тебя кто-то услышит в этой норе, но судьбу лучше не испытывать.

– Когда я отсюда выберусь, – шиплю, не испытывая страх при виде мужа, – ты пожалеешь о том, что сделал.

– Не выберешься. Даже не надейся. Ты никому не нужна. Никто о тебе не помнит. Не переживает. Ты одна в этом мире и скоро отправишься вслед за папочкой.

Не успеваю ответить, и Тим уходит. Падаю на матрас, уставившись в одну точку. Я не плачу. Слёзы иссякли дня три назад. Больше мне не хочется плакать, хочется лишь оказаться кому-то нужной. Долго нахожусь в одной позе, в какой-то момент слышу множество голосов, а окошко пугает темнотой и кружочками фонариков, шныряющих под ногами.

Сегодня у меня есть шанс сбежать. Не уверена, что получится, но стоит попробовать. Вскакиваю, обдумывая, как добраться до окошка, а затем ощупываю в полумраке стеллажи, которые оказываются не прикреплёнными к стене. Если накренить ближайший к окошку, я вполне дотянусь. Но деревянная конструкция не поддаётся, когда пытаюсь её сдвинуть. Я слишком слабая. Часто дышу, а потом понимаю, что могу вытащить все бутылки, чтобы облегчить задачу.

Первые выставляю аккуратно в стороне, а потом просто их скидываю. Стекло разлетается на полу, заполняя пространство терпкими ароматами винограда, перебивающего запах мочи. Плевать на сохранность, главное – попытаться выбраться, пока Влада занята. У меня уходит много времени, чтобы избавиться от вина, и ещё столько же, чтобы завалить стеллаж набок. Не знаю, откуда у меня силы, но, наверное, в экстремальной ситуации, когда жизнь зависит от наших усилий, мы способны на многое. Карабкаюсь, переставляя ноги в ячейки, но, не удержавшись, соскальзываю, наступая на битое стекло и воя от боли. Сажусь, на ощупь вытаскивая осколки, и кляну чёртову судьбу, загнавшую в безвыходную ситуацию.

Мысленно взываю к Оводу и прошу прийти на помощь. Понимаю, что это глупо и он сейчас очень далеко, радуется спокойной жизни без болтовни на заднем сиденье, но вдруг… Может быть, он иногда вспоминает о той, что составляла ему компанию два дня. Вряд ли…