Овощной Рейх, или Жан Бакля

– Внутри он имеет ярко-розовый цвет и странный узор, – продолжил Вкуснёхин. – Надо отметить, что, по сути, большинство сред для него являются некомфортными. В целом, говорить так неправильно, но можно всё же утверждать, что все среды для него дикие, в какой-то степени. Пока никому не удалось добиться идеальных условий для его роста до максимума, но мясоводы стремятся к этому, ведь мозг, как ни крути, очень прибыльный.

Огурец Олег поднял свою хватательную конечность:

– А можете рассказать про утечку мозгов?

– Утечка мозгов, да? Хм… Для мясоводов это очень и очень неприятный момент. Контрабанда мозгов и нелегальные их продажи – весьма болезненная тема для овощей, выращивающих мясо … – в этот момент в коридоре началась стрельба.

***

В особняке, стоящем на краю Корния, была клетка, достаточно большая, а около неё – огромное окно на улицу. Внутри этой конструкции был мягкий пол и малюсенькие пучки мяса, которые были, как коврик7. В таких условиях теперь жила бывшая звезда цирка «Банановая дивизия».

Бананас прилёг где-то в центре и тихо-мирно дремал, напротив него, по другую сторону решётки, сидел на стуле Чеслав.

– Что же в тебе было особенного? – практически голосом робота спросил богач.

Любовь приходит и уходит, об этом Чеслав слышал, только не проверял, а вот что эмоции настолько скоротечны он убедился. Сейчас он не чувствовал ничего по отношению к этому фрукту.

– Смотрю я на тебя, –тихо проговорил богатая цветная капуста, – и всё никак не могу понять, ради чего же я тебя спас? Может, мне понравилось вытаскивать тебя из объятий смерти?

Бананас как спал, так и спит, и вопрос был адресован в пустоту.

– Да нет, не может быть, – продолжил думать Чеслав. – это не так. Дело не может быть в этом.

Или может?

– А может меня привлекли твои глаза? Полный ярости взгляд убийцы, кидающегося на свою жертву?

Уже ближе.

– Что-то в тебе было, – всё так же равнодушно сказал Чеслав, – и я выясню, что конкретно.

Бананас открыл глаза и зарычал, после чего поднялся и медленно подошёл к решётке.

– Не признал, да? – спросил богач. – А ведь, казалось бы, вчера мы отлично поладили.