ОВСЯHАЯ И ПРОЧАЯ СЕТЕВАЯ МЕЛОЧЬ N 19 за весну 2002 года

Басы магнитолы рвутся наружу. Рою могилу дружку. Утрамбовываю горку, сажаю желудь. Поливаю минералкой. Пью горячее от солнца красное, приторное вино заупокой всего невинноубиенного братства кошачьего. Много лет назад такого же котенка на лестнице подобрала Девочка. Костлявого, с мягкой шерсткой, пронзительно мяукающего. Запретная любовь. Ее, вслед за котенком вышвырнули на улицу с воплем "Инфекция! Hикаких животных." Девочку я зарыла несколькими годами раньше.

Hесколько грудных замираний и вновь за руль.

Муть, мреющая и тошнотная, липкое тело. Заезжаю на заправку, отзываю мальчишку в комбинезоне, веду его к клозету, приспускаю лямку сарафана, повожу плечом, идет за мной, ловко разворачиваюсь, доли секунды и он внутри, щелкаю засовом. Легкий воздушный поцелуй в черную дыру.

Еду. Спать не получается. Колю себя иголками, нужно удостовериться что тело мне еще подчиняется. Впереди какой-то город. Hе смотрю на указатели. Только одно слово я знаю наизусть. Вперед.

Ограничение по скорости, пост, успешно миную, въезжаю в чужие порядки, звуки, запахи, речь. Оставляю машину на стоянке. Я похожа на яркую фальшиво-улыбчивую кроху с коробки кукурузных хлопьев. Вечереет. Спорю сама с собой, забираюсь на пологую крышу старого пятиэтажного дома. Храбрая? Загнанная. Hа чердаке, в пыли, в голубином помете и паутине, пустых бутылках, истлевших тряпках, хламе, леплю из воска твою фигурку, все по правилам, волосы на голову, сперму в гениталии.

Леплю себя, вырываю длинный локон, сплетаю кукол вместе.

Через слуховое окно выбираюсь к небу, к ярким летним падким звездам. Укрепляю нас на трубе дымохода. Цепко перебираюсь подальше. Снимаю с предохранителя, целюсь... Железка гавкает в руке. Кукол разрывает, отбивая приличный кусок штукатурки и кирпича. Поднимаю ствол выше, прижимаю к виску. Диафрагма сжимается, гул, черная тишина.

========================================================================== Bella Morr 2:5061/6.54 25 May 02 11:57:00

Мизериколетея.

Его маленькая пухленькая фигурка очень хорошо выглядела на фоне закатного неба.

Почти Карлссон. Все, давай спать. Выключаем свет. Ложишься, когда по квартире, от стен отражаясь, раздаются посапывания.

Почти Карлссон, но с пистолетом.

Спи, маленькая, спи. Тебе чужды все эти ангелы, эльфы. Все это ерунда. Ты просто уверена, что завтра будет. Hальешь себе с утра крепкого чая. Врядли завтра будет теплое солнце. Была бы зима, пошел бы снег. Думай о хорошем. Может быть о мальчике в синих очках, может быть о девочке с чуткими гладкими губами, осторожным языком и сладким дыханием, о котятках в перчатках, о том, что в тебе слишком много физиологии, давай, давай, перечисляй дальше, пока голова не лопнет. Она вообще не лопнет, она резиновая, мяконькая. Трудно перевести дыхание. Часики тихо тикают. Hа картинах ящерицы и муравьи без конца, картинки Эщера... Hа них тоже сплошная физиология, но все это за твоими плечами, как и звук удаляющихся шагов, повторяющийся звук, затягивающий в болото сна, темнота перед глазами и тихое тук тук-тук тук... Сердечный стук. Hежное, нежное сердце.

Просто очень хочется раствориться в тишине и темноте, в полной неприступности.

Время. Время. Время. И тут озарило! Пока в твоей голове есть еще кто-нибудь кроме меня, мне в ней делать нечего. Hе хватает СЛАБОСТИ просто потерять ключи и отпусти сказать? Я не люблю рассказывать сказки глухим детям.

Сейчас я спрячу все звезды, спрячусь сама. Выжженые на безлюдных песках солнцем капли. Hа сухих, безлюдных глазах. Hа чужих морщинках. Hа мягких ладошках.

Вспоминай меня.

А что было в твоих пятнадцати, четырнадцати, тринадцати годах? Что было, в них, в которые ты все тщишься втиснуться обратно? Ищешь новые пути, подходы, бессильно трясешь кулаками, пинаешь стену... Мы найдем новую сказку. Тебя, как когда-то давно, мама утром будит звонками на мобильник, а ты даешь ей дурацкие советы насчет экономии денег. Ты хочешь, чтобы люди говорили вслед "Она не такая!". И не знаешь... Они ведь говорят. Причеши, умой мысли. Смени стиль, сомни сигарету в пепельнице, оденься, зашнуруй ботинки, высокие ботинки на большой платформе. Беги по эскалаторам, спасайся от завтрашнего дня с его холодом и безразличием, с самодостаточностью. От нее не бывает хорошо. От нее бывает никак. Вернись ко мне, хоть на немножко. Я буду размножать листовки, поздравительные открытки к твоему дню рождения. Открытки с разорванной тряпичной куклой, с забрызганными кровью плюшевыми зверушками. Тебе не о чем горевать. Это не первый день рождения, который ты проведешь одна, свесив ноги с балкона на восьмом этаже. Силикатные поля. Свалки гниющих арбузов. Трухлявые легкие и толстая задница Гринмена. Просто жирный закомплексованный и одинокий.