Озерные страсти

И спокойно, никуда не спеша, поехал в «Озерное», совершенно не опасаясь, что его может остановить патруль ГИБДД и проверить багажник. По пути Игнат свернул на проселочную дорогу, отъехав от трассы буквально метров на двести, и, заехав в кусты, остановился. Взвалил на себя труп и отнес подальше, метров на триста, присматривая удобное место. Нашел небольшую выемку, образовавшуюся выворотнем корня упавшего лет десять тому назад дерева, успевшего сгнить в довольно буреломном, явно нехоженом месте, где и закопал тело Лики.

А приехав в «Озерное», изобразил перед матушкой, что у него страшное расстройство желудка, пожаловавшись, что даже пришлось останавливаться по дороге и сидеть под кустами. Подстраховался, соорудив себе алиби.

– Но как же так? – расстроился Ромка. – Зачем он ее убил? Он же ее отпустил. И все у него было бы хорошо, был бы как Монте-Кристо со своими деньгами, жил бы себе спокойно. Нашел бы другую девушку, если ему так уж надо было. А теперь он убийца.

– Потому что это не няшное зло, Рома, – попыталась объяснить парню Александра Юрьевна. – И не ужастик или кровавый детектив, который смотришь темной ночью на диване с какой-нибудь успокоительной вкусняшкой в потной ручке, чтобы обязательно было страшно, но безопасно. Это реальная жизнь, где все натурально, в которой смерть – это смерть, без запасной жизни, в которой по-настоящему больно, страшно и ужасно несправедливо и все по-честному. В которой этот недоделанный Монте-Кристо стрелял и чуть не убил твою мать. Вот так, Ром, – вздохнула она.

– Но в чем-то ты прав, Роман, – подбодрил насупившегося и окончательно расстроенного теткиной отповедью мальчишку Северов. – Скорее всего, он не стал бы убийцей и так и продолжал бы спокойно сидеть на своей «золотой горе» и жил бы дальше, может, действительно встретил какую-то другую девушку и все бы у него срослось замечательно. Если бы Лика не вернулась за деньгами.

– А зачем она вернулась? – возмутился немного обиженно Ромка. – Он же ее отпустил, и даже все вещи и подарки ей отдал, и не собирался ей мстить. Ведь правда не собирался?

– Правда не собирался. Игнат хотел только одного: поскорей забыть о ней, пережить эту душевную боль и жить дальше. Но она не могла оставить деньги, не могла, и все. Для нее это когнитивный диссонанс, все равно что пойти против своей натуры. Расчетливая, развращенная, циничная, в чем-то очень хитрая, но, по сути, глупая в своей патологической жадности девица, одержимая страстью к вещизму, для которой засахаренный глянец – практически библия ее верования. Мечтавшая до дрожи о шикарной жизни, роскоши, о богатстве, желая получить все, сразу и много, не гнушаясь ради этой цели ничем.

– Нельзя играть с человеком в сердечные игры, – внесла и Анна свою лепту в оценку ситуации, подхватив эстафету у Северова: – Это губительно для того, кто играет, и того, кто любит. И всегда несет отчаянную расплату. Всегда.

– Гибельная любовь, – вздохнула Лена.

– Ладно, считайте, что вы все объяснили, – вздохнул недовольно Ромка. – Я понял, что Лика эта сама виновата, что погибла.

– Не совсем так, – усмехнулся его воинственно-нахохленному виду Северов. – Ты же, если ужасно разозлишься на кого-то, даже если тебя очень сильно и несправедливо обидели, не кидаешься колотить того человека и не мечтаешь его убить. Потому что умеешь справляться со своими эмоциями, умеешь здраво мыслить и понимаешь, что, как бы обидно ни было, это не повод к ненависти и желанию уничтожить другого человека. Есть определенная грань, которую нельзя переступать, нельзя, и все. Он взрослый, адекватный человек, он не находился в смертельной опасности, к нему не применяли непереносимые физические пытки и тяжелое психологическое воздействие. Его не ограбили, смертельно не угрожали его родным и близким, не свели с ума страшной гибелью любимых людей. Да, он испытывал глубокие душевные переживания, но он соображал, что делает, и обязан был остановиться как в моральном, так и в чисто физическом, человеческом плане, не имея права переступать эту грань и убивать. К тому же это первое убийство девушки вынудило его совершить два последующих и попытаться убить Анну.

– Почему? Кто ему был этот ваш найденный труп? – снова загорелся интересом Ромка к самому детективу, а не к моралям, которые следует вынести из него, которые ему тут усиленно втолковывали всем скопом взрослые.

– Ему он был никто, – прекрасно понял его Северов, – а вот Лике…

Алиби с расстройством желудка Миронину не понадобилось, поскольку полиция к нему не обращалась и по поводу пропавшей девушки не беспокоила, да и никто иной вопросов о Лике не задавал.

Почему? Даже странно. Но эта странность вскоре выяснилась, когда где-то через неделю ему на смартфон пришло сообщение с телефона Лики: «Позвони».

Звонить Игнат не стал, сразу же смекнув, кому захотелось с ним поговорить. Но настойчивый абонент позвонил сам с того же телефона девушки – Миронин не ответил и на этот раз. Тогда на его электронку пришло сообщение с электронной почты Лики:

«Нам надо поговорить».