Озеро грез (ЛП)

- У них были свои проблемы. Не бывает здоровой, нормальной семьи, одним из членов которой является алкоголь. Это проблема всех.

- А твои родители пытались что-нибудь с этим сделать?

- Ты имеешь в виду бросить пить? - Алекс ухмыльнулся. - Нет, они оба были машинистами того поезда, пока он не съехал с рельс.

- А ты все время был в вагоне.

Алекс сменил позу, но это не избавило его от чувства, будто ему неудобно в собственной коже. Его нервы были оголены, ощущения вызвали жгучую боль. Кошмары готовы были снова приползти назад, как только он пытался заснуть. Он даже чувствовал, как они ожидают поблизости, словно стая волков.

- Мне снилось, что я умер, - сказал он резко.

- Ночью?

- Ага. Я стоял над своим телом.

- Часть тебя умирает, - уверенно сказал призрак. В потрясенном молчании Алекса он добавил: - Часть тебя, которая пьет, чтобы избежать боли. Но избежание боли только все ухудшает.

- Тогда что, черт возьми, я должен делать? - устало и одновременно враждебно спросил Алекс.

- В какой-то момент, - ответил призрак спустя какое-то время, - тебе, вероятно, придется перестать бежать и позволить догнать себя.

*****

После нескольких часов беспокойного сна на кушетке, которая напоминала орудие пыток, Алекс, приняв душ и одевшись, добрался до “Логова художника” как зомби в фантастических фильмах. Он надеялся, что не увидит Джастину - он был не в состоянии терпеть ее.

К его облегчению, Зои была одна. Она пригласила его на кухню и тут же усадила за стол.

- Как ты чувствуешь себя этим утром?

Алекс угрюмо на нее посмотрел.

- Если оценивать по шкале Фудзиты*, то на 5 баллов.

*Шкала Фудзиты - была введена профессором Теодором Фудзитой в 1971 году для классификации торнадо.

- Я налью тебе кофе.

Из-за сильной пульсации в черепе Алексу хотелось выколоть себе глаза. Он медленно опустил голову на руки и постарался подумать о чем-нибудь другом.

- Почему бы тебе не принести мне упаковку светлого пива и отправить меня восвояси, - сказал он приглушенным голосом.

Зои поставила на стол кружку.

- Сначала попробуй это.

Алекс потянулся за кофе дрожащими руками.

- Позволь мне… - начала Зои, беря его за руки.

- Мне не нужна помощь, - прорычал он.

- Ладно, - ответила она мягко, отступая назад.

Ее терпение раздражало его. Из-за рисунка вишни на обоях у него болели глаза. В его голове гудело, как на концерте рок-группы.

Как только он поднес чашку ко рту, Алекс начал пить так, будто от этого напитка зависела его жизнь. Он попросил еще одну порцию.

- Сначала попробуй это, - сказала она, поставив перед Алексом маленькую тарелку.

В тарелке был золотой, словно пирог, квадрат, украшенный тонкими полосками цукатов. Аромат корицы достиг носа Алекса. Зои налила молоко в тарелку и протянула ему ложку.

Испеченная овсянка была нежной внутри и хрустящей на краях, словно рассыпчатая сладость с ароматом цитрусовых. Молоко, впитавшись в овсянку, сделало ее более мягкой, и каждая последующая ложка была более вкусной, чем предыдущая. Эта овсянка не шла ни в какое сравнение с той, которую он терпеть не мог.

Когда он поел, чувство “отравленности” покинуло его. Алекс расслабился и начал глубоко дышать. Эйфория… Зои что-то делала на кухне, переставляя кастрюли, сковородки, и не требовала от Алекса ответных реплик. Он понятия не имел, о чем она говорила. Вроде о разнице между закрытым фруктовым пирогом и яблочным пудингом - все это было очень далеко от Алекса. Но он хотел завернуться в звук его голоса, как в чистое хлопковое одеяло.

У него появился распорядок дня: каждое утро перед работой он приезжал в “Логово художника” и съедал любой приготовленный Зои завтрак. Полчаса, которые он проводил с ней, были тем временем, вокруг которого он строил свои планы. После того как он уезжал, чувство благополучия исчезало с каждым часом, пока на город не опускалась сырая и темная ночь.

Его сны были пронизаны кошмарами. Ему часто снилось, что он снова начал пить, и Алекс просыпался в холодном поту. Даже зная то, что это были всего лишь сны, что он не падал с поезда, он не прекращал паниковать. То, что охватывало его ночью, знало, что утром он будет с Зои.

Она всегда говорила: “Доброе утро!” - будто оно действительно было добрым. Всегда она ставила перед ним тарелку с очередным блюдом, цветущим от вкуса, цвета и аромата. Суфле - настолько легкое, что казалось, будто оно приготовлено только одним желанием с добавлением капельки магии. Яйцо Бенедикт*, покрытое голландским соусом цвета подсолнуха. Она создавала симфонии из яиц и мяса, стихи из хлеба, мелодии из фруктов.

*Яйцо Бенедикт - блюдо на завтрак: сэндвич с яйцом под соусом.