Озеро грез (ЛП)

После Перл-Харбора каждый парень должен был явиться в призывной пункт. Эмма и я решили, что я туда пойду только после свадьбы. За несколько дней до Рождества мать Эммы позвонила мне и сказала, чтобы я приехал к ним. Что-то случилось. Я знал, что что-то плохое - понял по ее голосу. Я добрался до дома и застал отъезд доктора. Мы с ним поговорили на крыльце пару минут, и я пошел наверх к Эмме, которая лежала в кровати.

- Она потеряла ребенка, - тихо произнес Алекс.

Призрак кивнул.

- У нее утром началось кровотечение. Сначала совсем немного, но потом становилось все хуже и хуже, пока не произошел выкидыш. Она выглядела настолько маленькой в той кровати. Она начала кричать, когда увидела меня. Я долго обнимал ее. Когда Эмма успокоилась, она сняла обручальное кольцо и отдала его мне. Она сказала, что знала, что я не хотел на ней жениться, и теперь, когда ребенка не стало, необходимость в браке отпала. И я ответил, что она не должна принимать решения прямо сейчас. Но на долю секунды я был свободен, и она увидела это. И поэтому она спросила меня, буду ли я вообще когда-нибудь готов к браку. Стоит ли ей меня ждать. Я сказал ей, чтобы она не ждала. Что если я и вернусь с войны, она никогда не сможет положиться на меня. Я сказал, что ее любовь пройдет, она полюбит другого. Я даже верил в это. Она со мной не спорила. Я знал, что делал ей больно, но я думал, что так ей будет не так больно в будущем. Я говорил себе, что так будет лучше.

- Быть добрым - значит быть жестоким, - согласился Алекс.

Призрак, казалось, даже не слышал его. После минутной тишины он продолжил:

- Это был последний раз, когда я ее видел. Я вышел из спальни, пошел к лестнице и прошел мимо этого окна. Стекло изменилось. Листья исчезли, небо потемнело, появилась луна. Настоящее чудо. Но я не позволил себе думать о том, что это значило.

Алекс не мог понять, что же призрак считал таким позорным и ужасным. Он благородно поступил, предложив Эмме выйти за него, когда сложились определенные обстоятельства. Но не было ничего неправильно в разрыве после выкидыша: вряд ли Эмма осталась совсем одна; к тому же Тома уже призывали на войну.

- Ты все правильно сделал, - дружески сказал Алекс. - Ты был честен с ней.

Призрак гневно на него посмотрел.

- Это была не честность. Это была трусость. Я должен был жениться на ней. Я должен был сделать так, чтобы она знала, что независимо от обстоятельств, она была дорога мне, что она была самым важным человеком в моей жизни.

- Не хочу показаться бесчувственным, - начал Алекс и нахмурился из-за лишенного веселья смешка призрака, - но ты, скорее всего, умер бы во время войны. Поэтому вы бы вряд ли провели много времени вместе.

- Ты не понимаешь, да? - отчаянно спросил призрак. - Я любил ее. И я подвел ее. Я подвел нас обоих. Я был слишком труслив, чтобы попытаться. Многие мужчины только мечтают о том, чтобы их любили так же, как тогда любили меня. А я просто отмахнулся. И возможности все исправить полетели вниз вместе с тем самолетом. И со мной.

- Может, тебе повезло. Ты не думал об этом? Если бы ты пережил войну и вернулся бы к Эмме, то у вас, вполне вероятно, сложился бы неудачный брак. Может, вы стали бы ненавидеть друг друга. Может, все действительно получилось только к лучшему.

- Повезло? - Призрак смотрел на Алекса с ужасом, яростью и отвращением. Он встал и начал ходить по комнате. Пару раз он остановился, чтобы взглянуть на Алекса, будто из любопытства. Наконец он остановился у окна и враждебно сказал: - Я думаю, что ты прав. Лучше умереть молодым и избежать всех несчастий и страданий из-за любви. Жизнь бессмысленна. Может, так все и должно было быть.

- Вот именно, - сказал Алекс, обижаясь на поучения со стороны призрака. В конце концов он был готов сделать свой выбор и заплатить за свои решения, как и призрак. Это было его право.

Уставившись в окно, через разрисованное зеленью стекло, призрак тихо и злобно произнес:

- Может, тебе повезет так же, как и мне.

Глава 22

- Может, тебе повезет так же, как и мне.

Алекс не хотел признаваться себе в этом, но слова призрака обеспокоили его больше, чем он ожидал. Он знал, что был придурком, говоря, что призраку, может, и лучше было умереть молодым. Это было очень-очень плохо - говорить такое, даже если ты искренне верил в эти слова.

Все дело в том, что Алекс сам уже не понимал, во что верит.

Самоанализ никогда не был его сильной стороной. Он вырос, веря в то, что если ты ничего не ожидаешь и ничего не получаешь, то ты не разочаруешься. Если ты не позволишь никому любить тебя, то тебе никогда не разобьют сердце. И если ты будешь искать худшее в людях, ты всегда это найдешь. Вера во все это оберегала его.

Но он не мог забыть те строчки, наполненные горем, в письме, которое когда-то давно написала Эмма… О ее молитвах, которые так и не дошли до небес. О том, как она не может забыть его; о всех тех годах, которые ей пришлось быть без него…