Ожерелье голубки

- Зачем ты это делаешь? Он ответил:

- Недостаточно видеть. Есть вещи, которые нужно потрогать, попробовать на вкус, ощутить всецело и без остатка. К ним относятся море, лошади и женщины.

-А ты уже пробовал женщин на вкус и на ощупь? – спросил Захария.

Орландо оставил без ответа его вопрос. Вместо этого он столкнул товарища с коня и затрясся от смеха, когда тот промокший насквозь бросился бежать.

За день до Пятидесятницы оба тамплиера сели в гавани Нарбонны на генуэзский корабль, прибывший из Карфагена, который ждал попутного ветра в Александрию.

На борту расположилась пестрая толпа: среди путешественников были крестоносцы из Нормандии и еврейские купцы, посланники из Византии и мальтийские монахи, а также рабы – наверняка для плантаций сахарного тростника на Кипре. Имелись здесь также мавры из Андалузии, египетский доктор и белобородый Каб-аль-Ахбар, арабский ученый-правовед с учеником.

Гемини и Захария получили место для сна по середине корабля, сразу за грот-мачтой, где толчки волн чувствовались меньше всего. Наконец, спустя два дня, поднялся ветер. Парус на рее забился, словно знамя. Корабль срывался с якорных цепей. Его доски трещали и скрипели. Паруса были опущены, шкоты натянуты. Приказы и проклятия щедро раздавались над палубой. К небу возносились молитвы, потому что нигде больше человек не находится так в руце Божьей, как на суде, в пустыне и на море.

Западный ветер уверенно погнал корабль вперед. Он равномерно поднимался и опускался, как волнуемая дыханием грудь. На расстоянии видимости берега они проплыли мимо впадения Саоны. Ночью они заметили горящие огни Марселя, а пятью днями позднее прибыли в Геную. Остановка была недолгой – спешили воспользоваться попутным ветром. Бочки с солониной и питьевой водой быстро погрузили на борт, а с ними – вяленое мясо и древесный уголь.

Рано утром путники увидели по правую руку горы Корсики. Они распознали Эльбу и нашли укрытие возле латинского берега, потому что корсиканцы – отпетые пираты. Горе тому, кто попадется к ним в руки!

На отмелях близ Сардинии ветер стих. Корабль замер на гладкой воде, точно птичий помет на зеркальном стекле.

-Тирренское море – ровно охочая до мужчин шлюха, – сказал капитан. – К кому она раз попадет в кровать, тот не скоро от нее избавится.

Он показал на Восток.

- Вот там, прямо за горизонтом, – остров Капри. Там на целый год задержался Одиссей. Греки болтают – Боже, прости их, все они лжецы! – будто его одурманила волшебница Цирцея, но я говорю вам: это все проклятое безветрие.

- А не превратила ли в свиней эта Цирцея Одиссея и его людей? – спросил старый торговец-еврей, всем своим видом демонстрируя то отвращение, которое вызывала у него одна только мысль о возможности быть превращенным в самую нечистую из всех тварей.

-Я бы предпочел стать свиньей, чем евреем, – засмеялся юный крестоносец.

Старик еврей торжественно сказал:

- Да сбудется твое желание.

Теперь засмеялись все, в том числе и христиане. Разговоры вообще были единственным развлечением на борту. По вечерам, которые наступали рано, в огромные латунные котлы высыпали древесный уголь, а вокруг собирались путешественники. Хотя христиане, мусульмане и иудеи проводили свои молебны и принимали пищу, строго соблюдая разделение, но вечерняя компания неизменно оказывалась изрядно перемешанной. Теснота корабля и, прежде всего, согревающее пламя объединяли врагов и друзей, правоверных и еретиков.

В один из таких вечеров старый Каб-аль-Ахбар показал на раскаленные угли и сказал:

- Замерзающие почитают тепло огня; живущие в темноте, ищут для себя свет. Иные же пользуются созидательной силой пламени: переплавляют руду в железо, а из глины делают посуду. Каждый из использующих огонь прав, но каждый почитает только часть целого. Нечто подобное происходит и с религиями. Бог – это огонь. Христиане, мусульмане и иудеи ищут его близости. И каждый верит, что один всецело владеет истиной божественного пламени.

- Как можешь ты, ученый, говорить такое! – возмутился мавр, которого звали Кривой Глоткой, потому что его лицо было плоским как у густеры. – Разве не начинается каждый правоверный молебен со слов: «Нет Бога, кроме Бога, а Мухаммед – пророк его»?

- Забудьте о вашем лживом пророке. Преисподняя отступников ему уже уготована! – выкрикнул мальтийский монах. – Христос, сын Божий, сказал: «Кто не верит в Меня и Моего Небесного Отца, тот подвергнется вечному проклятию. Есть только одна единственная и неделимая истина».

- Сын Божий – сын плотника, – засмеялся Кривая Глотка, – зачатый юной девой и рожденный в хлеву! Или было наоборот: рожденный девственницей и зачатый в хлеву?

- Вероятно, это был ослиный хлев, – подхватил и молодой мавр. – О нет, теперь я вспомнил. Это был свинарник.

Мусульмане и евреи хохотали. Несколько христиан схватились за оружие.

- В Ломбардии существует поговорка, – сказал капитан. – «Если тебе дорога жизнь, то не сражайся на корабле, на горе и на женщине».

И он добавил угрожающе:

- Кто затеет здесь ссору, отправится за борт, и да поможет мне Бог, все равно какой!