Ожерелье и тыква-горлянка

— Наши древние мудрецы говорили, ваше превосходительство, что болезни и страдания — не что иное, как отклонение от Всеобщего Пути. Мне казалось, что восстанавливать естественное течение вещей — очень благородное дело.

— Вы узнаете, что поражение на этом пути встречается столь же часто, как и успех.

— Я признаю ограниченность человеческих возможностей, ваше превосходительство.

— Правильный подход, доктор. Очень правильный. — Он хлопнул в ладоши и приказал вновь появившемуся евнуху: — Доктору Ляну дозволено пересечь Золотой мост. — Обращаясь к судье, он хмуро добавил: — Я надеюсь, что больше визитов не потребуется. Здоровье высокочтимой госпожи Гортензии мы принимаем близко к сердцу, но не можем допустить, чтобы посторонние расхаживали по Дворцу. Прощайте.

Судья Ди отвесил низкий поклон. Главный Евнух сел за письменный стол и вновь погрузился в чтение.

Толстяк повел судью обратно по коридору к ожидавшей его молодой даме. Он вкрадчиво сообщил ей:

— Доктору дозволено пересечь мост, барышня.

Та повернулась и пошла вперед, не снизойдя до ответа.

Длинный переход заканчивался круглой дверью, которую охраняли двое высоких часовых. По знаку толстяка они открыли ее, и трое вошли в прекрасный сад с цветущими деревьями, разделенный узким каналом. Горбатый мраморный мостик шириной всего в три шага соединял берега. Перила, украшенные причудливой резьбой, были позолочены. На противоположном берегу канала возвышалась красная стена, в которой была единственная дверь. Поверх стены виднелась золотая черепица крыши уединенного строения. При входе на мост евнух остановился.

— Я подожду вас здесь, доктор!

— Жди, пока не похудеешь, болван! — бросила девица. — Но чтобы и ноги твоей на мосту не было!

Ступив вслед за девицей на мост, судья вдруг осознал, что сейчас он окажется в строго охраняемой, запретной части Дворца — обители Третьей принцессы.

Две придворные дамы провели их в обширный двор, где под плакучими ивами прохаживалось несколько молодых женщин. Завидев посетителя, сбившиеся в стайку красавицы начали тревожно перешептываться, драгоценности в их прическах сверкали в лунном свете. Спутница судьи провела его через маленькую боковую дверь в бамбуковый сад и проследовала к открытой галерее в его дальней части. Степенная пожилая дама готовила чай на столике сбоку. Она поклонилась и тихо доложила девице:

— У ее милости только что был сильный приступ кашля.

Девица кивнула и вошла вместе с судьей в роскошно убранную спальню. Пока она запирала дверь, судья не без любопытства рассматривал огромное ложе под балдахином, занимавшее большую часть комнаты. Рядом с кроватью вплотную к парчовым занавесям стоял наготове высокий круглый табурет с маленькой подушечкой на нем.

— Доктор Лян прибыл, матушка, — провозгласила девица.

Занавески едва раздвинулись, и появилась морщинистая рука. Тонкое запястье украшал браслет из чистого белого нефрита, с изображением извивающегося дракона. Девица взяла высунувшуюся руку и положила ее на подушечку, затем встала возле запертой двери.

Судья Ди положил свою шкатулку на табурет. Кончиком указательного пальца он пощупал пульс — врачам позволялось видеть лишь руку высокопоставленной пациентки, и диагноз приходилось ставить по состоянию пульса. Неожиданно женщина на ложе за занавеской быстро прошептала:

— Пройдите через панель, что налево за кроватью. Скорее!

В изумлении судья выпустил ее тонкое запястье и послушно зашел за кровать. В темную обивку стены были вделаны три панели. Как только судья надавил на ближайшую, она бесшумно ушла вовнутрь. Он прошел в прихожую, освещенную настольным фонарем из белого шелка. Под фонарем на массивном диване из черного дерева сидела дама и читала книгу. Судья опустился на колени, едва успев разглядеть жакет из императорской желтой парчи с длинными рукавами. Они были вдвоем в укромной пустой комнате. Тишину нарушало лишь потрескивание сандалового дерева, горевшего в старинной бронзовой жаровне напротив дивана. Голубоватый дымок наполнял комнату легким, приятным ароматом. Дама оторвалась от книги и сказала чистым, мелодичным голосом:

— Встаньте, Ди. Поскольку времени очень мало, отбросим пустые формальности.

Она отложила книгу в мягком переплете и внимательно посмотрела на судью большими встревоженными глазами. Ди глубоко вздохнул: воистину, столь прекрасных женщин ему доводилось видеть нечасто. Ее безукоризненно овальное лицо было обрамлено густыми блестящими волосами, убранными в высокую прическу, которую скрепляли две длинные шпильки с шариками из полупрозрачной зеленой яшмы на концах. Тонкие брови лежали на высоком гладком лбу длинными дугами, маленький ротик напоминал спелую вишню, носик был изящно выточен. Она держалась с большим достоинством и вместе с тем с прирожденной легкостью и дружелюбием.