Ожерелье королевы

Один из этих сыщиков был умный человек. Узнав Босира, он вместо того чтобы грубо арестовать его, что ничего не принесло бы им, составил со своим товарищем следующий план:

— Босир охотится; значит, он пользуется свободой и имеет средства; у него в кармане найдется, быть может, пять или шесть луидоров, но очень возможно, что дома у него есть их двести или триста. Дадим ему вернуться домой; проникнем туда вместе с ним и потребуем выкуп. Если мы представим Босира в Париж, это принесет нам не более ста ливров — обычной платы за поимку преступника, и то еще нас, пожалуй, станут бранить за то, что мы переполняем тюрьмы такими нестоящими личностями. Сделаем же из Босира доходную статью для нас самих.

Они стали охотиться на куропатку, как г-н Босир, и на зайца, как г-н Босир, то науськивая собак на зайца, то вспугивая в люцерне куропатку и ни на шаг на отходя от своей жертвы.

Босир, видя, что в его охоту вмешиваются посторонние, сначала весьма удивился, потом весьма разгневался. Он был очень ревнив в отношении своей дичи, как всякий порядочный мелкопоместный дворянин, и, кроме того, очень недоверчиво относился к новым знакомствам. Вместо того чтобы самому допросить своих случайных приспешников, он подошел прямо к замеченному им на лугу сторожу и поручил ему спросить у этих господ, почему они охотятся на этой земле.

Сторож ответил, что эти господа, на его взгляд, нездешние, и добавил, что с удовольствием прекратит их охоту. Он так и сделал. Но неизвестные ответили, что они здесь вместе со своим другом, вот этим самым господином.

При этом они указали на Босира. Сторож привел их к нему, несмотря на недовольство помещика-охотника этой очной ставкой.

— Господин де Ленвиль, — сказал он, — эти господа уверяют, что охотятся с вами.

— Со мной! — вскричал разгневанно Босир. — Ах, вот как!

— А, — тихо сказал ему один из агентов, — вас, значит, зовут и господином де Ленвилем, любезный мой Босир?

Босир вздрогнул; он так хорошо скрывал свое имя в этой местности!

Он испуганно взглянул на агента, потом на его товарища. Их черты ему показались смутно знакомыми, и, не желая осложнять положения, он отпустил сторожа, согласившись признать охотников за своих товарищей.

— Значит, вы их знаете? — спросил сторож.

— Да, теперь мы узнаем друг друга, — ответил один из агентов.

И Босир остался в обществе двух охотников, испытывая затруднение: он не знал, как говорить с ними, не выдавая себя.

— Пригласите нас к себе завтракать, Босир, — сказал более ловкий из агентов.

— К себе!.. Но… — воскликнул Босир.

— Вы ведь не будете настолько невежливы с нами, Босир.

Босир совершенно потерял голову и скорее дал вести себя, чем сам повел их.

Как только агенты увидели домик, они принялись расхваливать его изящный вид, красивое местоположение, деревья вокруг и открывающийся пейзаж, как и требовалось от людей со вкусом; да и действительно Босир нашел прелестное местечко, чтобы свить себе с милой гнездышко.

Это была лесистая долина, пересеченная речкой; дом стоял на восточном склоне. Небольшая вышка, нечто вроде колоколенки без колоколов, служила для Босира наблюдательным пунктом, откуда он следил за всей округой в те дни, когда был мрачно настроен, когда его розовые мечты бледнели и ему чудился альгвасил в каждом землепашце, склоненном над плугом.

Веселый домик был виден только с одной стороны, а с других его закрывали деревья и холмистая местность.

— Как хорошо вы тут спрятались! — с восхищением сказал ему один из агентов.

Босир вздрогнул от этой шутки; он первый вошел в дом, приветствуемый лаем дворовых собак.

Агенты со всею церемонностью последовали за ним.

XXXI

ГОЛУБКИ ПОСАЖЕНЫ В КЛЕТКУ

Босир неспроста вошел через дворовую калитку: у него была мысль обратить внимание Олива́ на произведенный им шум и таким образом предупредить ее. Ничего не зная про дело об ожерелье, Босир достаточно знал насчет бала в Опере и истории с чаном Месмера, чтобы опасаться показывать свою подругу незнакомым людям.

Он поступил благоразумно; молодая женщина, читавшая на софе в своей маленькой гостиной фривольный роман, услышав лай собак, посмотрела во двор, увидела, что Босир не один, и поэтому не вышла ему навстречу, как делала обычно.

К несчастью, голубки были в когтях у ястребов. Пришлось заказать завтрак, и недогадливый лакей — деревенская прислуга не так-то легко превращается в Фронтенов — два или три раза спросил, надо ли спросить приказаний хозяйки.

Это слово заставило сыщиков насторожить уши. Они принялись мило подшучивать над Босиром по поводу этой прятавшейся от них дамы, общество которой для отшельника составляло приправу ко всем благам, что доставляются уединением и деньгами.

Босир не мешал им подшучивать, но не показывал им Олива́.

Подали завтрак, которому оба агента оказали честь. За столом было немало выпито и провозглашено много тостов за здоровье отсутствующей дамы.