Ожерелье королевы

«Андре, — писала королева, — Вы меня спасли. Вы возвратили мне честь, и Вам принадлежит моя жизнь. Именем этой так дорого оплаченной Вами чести клянусь Вам, что Вы можете называть меня своей сестрой. Попробуйте, и Вы не увидите краски на моем лице.

Я вручаю Вам эту записку: это залог моей благодарности, это приданое, которое я Вам даю.

Ваше сердце — благороднейшее из сердец; оно сумеет оценить подарок, который я Вам предлагаю.

Подписано: Мария Антуанетта Лотарингская и Австрийская».

Андре, в свою очередь, взглянула на королеву, которая с полными слез глазами, с поникшей головой, ожидала ответа.

Она медленно прошла через комнату, бросила в почти погасший камин записку королевы и с глубоким поклоном, не произнеся ни слова, вышла.

Мария Антуанетта сделала шаг, чтобы остановить ее или последовать за нею; но непреклонная графиня, оставив дверь открытою, вернулась к брату в соседнюю гостиную.

Филипп подозвал Шарни, взял его руку и вложил в нее руку Андре, между тем как королева на пороге кабинета следила за этой тяжелой сценой из-за раздвинутой ею портьеры.

Шарни двинулся к выходу, напоминая своим видом жениха смерти, уводимого своей страшной невестой; уходя, он обернулся и устремил взор на бледное лицо Марии Антуанетты, которая смотрела, как он с каждым шагом удаляется от нее навсегда.

По крайней мере, она так думала.

У ворот дворца ожидали два дорожных экипажа. Андре села в первый; видя, что Шарни собирался войти за нею, новая графиня сказала ему:

— Сударь, вы, если не ошибаюсь, уезжаете в Пикардию?

— Да, сударыня, — ответил Шарни.

— А я еду в те края, где скончалась моя мать, господин граф. Прощайте.

Шарни молча поклонился. Лошади умчали Андре.

— Не для того ли вы остались со мной, чтобы объявить мне, что вы мой враг? — спросил тогда Оливье Филиппа.

— Нет, господин граф, — ответил тот, — вы не враг мой, так как вы мой зять.

Оливье протянул ему руку, сел в другой экипаж и уехал.

Филипп остался один. В течение нескольких секунд он молча ломал себе руки в тоске и отчаянии, затем проговорил глухим голосом:

— Боже мой, пошлешь ли ты немного радости на Небе тем, кто исполняет свой долг на земле? Радости! — повторил он с мрачным выражением, бросая последний взгляд на дворец. — Я говорю о радости!.. К чему она? Надеяться на иную жизнь должны только те, кто найдет в ней сердца, любившие их здесь. А меня здесь никто не любил, поэтому у меня даже нет, как у них, утешения — желать смерти.

Устремив на небо беззлобный взгляд, в котором можно было прочесть кроткий укор христианина, чья вера колеблется, он исчез, как Андре, как Шарни, подхваченный последним вихрем той бури, что впоследствии вырвет с корнями престол и сокрушит честь и счастье стольких людей.

КОММЕНТАРИИ

«Ожерелье королевы» («Le collier de la reine»), второй роман из серии «Записки врача», продолжение «Джузеппе Бальзамо», написан Дюма в 1849–1850 гг. Он также посвящен интригам во Франции авантюриста графа Алессандро Калиостро, в предыдущей книге выступавшего под именем Джузеппе Бальзамо. Повествование Дюма развертывается на фоне подлинного исторического события — кражи чрезвычайно дорогого бриллиантового ожерелья, что было предложено королеве Марии Антуанетте, жене Людовика XVI. Эту аферу, которая сильно скомпрометировала монархию и в которой оказались замешаны сама королева и видные придворные, современники называли прологом Великой Французской революции. Действие романа происходит с апреля 1784 г. по май 1786 г.

Впервые роман публиковался по частям в парижской газете «La Presse» («Пресса») с 29.12.1848 г. по 28.01.1850 г.; первое отдельное издание: Paris, Cadot, 11 v., 8vo., 1849–1850.

Публикуемый перевод подвергся тщательной литературной редакции и сверен с оригиналом по изданию Calmann-Lèvy.

… у нас совершилась революция… — Дюма имеет в виду революцию, происшедшую во Франции в феврале 1848 г. В результате ее была свергнута установленная после Июльской революции 1830 г. власть короля Луи Филиппа (1773–1850), происходившего из семьи герцогов Орлеанских, боковой ветви царствовавшей до этого династии Бурбонов, и провозглашена республика, просуществовавшая до декабря 1851 г. (формально до декабря 1852 г.).