Оживший кошмар русской истории

«Это восприятие, вероятно, имеет глубокие корни и, возможно, восходит к архаическим, дохристианским представлениям, которые затем пересмыслены в христианской перспективе. С принятием христианства святость Руси определяется ее вероисповеданием, и замечательно, что жители этой страны — и прежде всего простой народ, поселяне — именуются «керестьянами», то есть «христианами»: обозначение простонародья христианами едва ли не столь же беспрецедентно, как и наименование «Святая Русь»[50], - свидетельствует такой крупный ученый, как Борис Андреевич Успенский.

Да, перед нами ярчайший пример того, как глубочайшая архаика, которая в более счастливых землях исчезла еще в языческие времена (например, ритуальное разделение на «свою» и «чужую» землю присутствует на Древнем Востоке, но его не было в античном мире), на Московской Руси прорастает в отношения внутри христианского мира.

Сменился только знак, метка «своего» и «чужого». Теперь «свое» — это истинное, русское православие. Православие, суть которого требует уточнения: что это именно русское, правильное православие.

Между прочим, это совершенно языческое, вполне первобытное отношение к себе и другим дожило в России до XX столетия, и в совершенно первобытных формах.

Обычай при отъезде за границу носить с собой землю в мешочке, возле креста, то есть уносить с собой «свою», «праведную» землю. В XX веке русская эмиграция массово воспроизводила этот обычай, пришедший из родо-племенного общества (не хватало, пожалуй, шаманских окриков и коллективного поедания человеческих жертв — но не надо ждать слишком многого даже от московитов). При похоронах Шаляпина в его могилу ритуально бросали родную землю, чтобы он был похоронен хотя бы частично в «своей», в «праведной» земле. И причем бросали-то кто? Высоколобая интеллигенция, дворянство, профессура, люди искусства — люди, казалось бы, очень современные, образованные и умные. Но все это отдает чрезвычайной архаикой и порой смотрится довольно мрачно — примерно как гадание в баньке или культ «бога» в лице Ивана Бесноватого… ой, я хотел сказать: «Грозного».

Насколько сильно все иностранное неправедно для многих русских людей еще в XIX веке, свидетельствует текст такого тонкого знатока народных обычаев и поверий, как Н.В. Гоголь: «…вдруг стало видимо далеко во все концы света. Вдали засинел Лиман, за Лиманом разливалось Черное море… по левую руку видна была земля Галичская»[51].

Прошу вас, читатель: возьмите карту и мысленно встаньте на Украине, лицом на юг, — чтобы перед вами «засинел Лиман», а «за Лиманом разливалось Черное море». Ну, и с какой стороны окажется у вас «земля Галичская»? Ну конечно, по правую руку! Но правая сторона в народных представлениях — это «правильная» сторона. И Гоголь уверенно поместил «неправильные» страны с «неправедной» стороны. Естественно, он вряд ли думал об этом специально и написал, как написалось. Но тем ценнее свидетельство. Отметим и что «земля Галичская» для него — земля неправедная, земля иностранная. Любопытно…

Оболгали!

Даже такой тонкий знаток истории и культуры Руси, ученый международного класса, как Б.А. Успенский, говорит об архаизме «русской культуры» в целом. Но сам же он анализирует, сам того не желая, тексты, свидетельствующие о московской культуре!

Все, что было сказано выше о культе царя и о культе страны и народа, мало свойственно или вообще не свойственно западным русским или новгородцам — Северо-Западу Руси.

Новгородские мореплаватели, дети своего времени, могли пристать к острову, который на поверку оказался раем или адом. Новгородцы уже окончательно перестают смешивать потусторонний мир и страны хорошо знакомых им «циркумбалтийских» стран. Попадая в Скандинавию, в Германию или в Данию, они и не думают ритуально очищаться или переходить на «неправедные» языки.

В самом Новгороде находится Немецкий двор — довольно большой квартал, где живут немцы. И нет никаких свидетельств того, что новгородцы ненавидят и презирают их хотя бы в пятую долю так, как это делали москвичи в отношении немцев Кукуйской слободы (о чем подробно — в свое время). И уж во всяком случае, для новгородцев хорошо знакомые им эсты, немцы, шведы, финны, датчане, латгалы и ливы явно никак не вызывают опасений, что их отечество — мир мертвых.

Тем более ничего подобного нет и быть не может в Великом княжестве Литовском. Если бы православные жители Великого княжества Литовского ритуально очищались после каждой встречи с католиком — они просто не смогли бы заниматься решительно ничем другим. Не говоря о том, что русская шляхта, православные, постоянно бывают при дворе и Великого князя, и короля Речи Посполитой, а то и ездят с посольствами в иные страны.

Кроме того, даже если Поссевино, Герберштейн, Буссов, Масса, Седерберг, Корб и называют посещенную ими страну Россией, все они очень точно показывают, где именно начинается эта страна и где они въехали в ее пределы. Конечно же, это Московия. Великое княжество Литовское вовсе не является страной, о жутких нравах которой так смачно повествуют иноземцы.