Озорники

И вот он — доктор твоего детства, седой, румяный, повергнутый в прах неодолимою силою сна. Как вы оказались здесь? Какая тайная забота привела вас на глухой лесной кордон, в эту запретную зону, где ведутся важные государственные приготовления? А Бобка Шмелев, космический штурман, не имеет ли он отношения к вашему появлению здесь, профессор Шмелев? Однако не стану будить вас, доктор, я должен уйти. Мне тяжко, доктор, горько и трудно. Я обидел человека, грубо оскорбил его, и теперь не знаю, как быть. Что мне делать, мой доктор? Скажите, доктор, потому что себя я уже не понимаю.

Молчание. Тихий скрип полатей. Слабое дыхание последнего, предутреннего сна.

«Не надо бежать от человека. Надо найти его и объясниться. Только он поймет тебя, дружок, только он». — «В самом деле, доктор? Почему же эта простая мысль не пришла мне в голову?» — «Это именно тебе в голову и пришло! Ступай, дружок, а я еще посплю».

Доктор в самом деле зашевелился, скрипнули полати под ним. Рустем постоял немного и тихо вышел из дома. С крыльца он увидел двух мальчиков и скрылся в кустах…

«ВАС ЖДЕТ НЕИЗВЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА»

— Я тебе что сказал?

— Я согласен, Базиль, это конечно, непорядок, но я не о себе беспокоюсь, у меня закаленные нервы, я о дедушке думаю. Ему-то как будет, подумай! Он приехал посмотреть, узнать, как мы живем, бабушку успокоить, а мы прячемся от него… Что же он бабушке расскажет, когда вернется?

— Придумает чего-нибудь…

— Дедушка? Да он в жизни никому еще не врал! Знаешь, как бабушка говорит о нем? Блаженный он..

— Ну, тогда пусть скажет как есть: ничего не видел, а только люди говорят, что все в порядке…

— И думаешь, бабушка успокоится? Да ты знаешь, что она скажет ему? «Ах ты, старый, столько дней проваландался, а ребят не видел! Да где ж ты пропадал все время? А ну-ка поезжай обратно!» Сама разволнуется и запрется в кухне, а дедушка будет стоять за дверью и вздыхать…

— На-ка платочек, сопли вытри…

Боб деловито высморкался и немного успокоился. И стал строить предположения, как будут встречать дедушку разные знакомые и расспрашивать, как там мальчики, что с ними; и все такое, а дедушка ни «бэ» ни «мэ», и тогда станут подозревать, что он что-то скрывает и что с ними что-то случилось, слухи дойдут до милиции, повесят фотографии на витрине и объявят розыск: пропали мальчики!..

Базиль слушал сперва терпеливо, потом стал хмуриться, а когда Боб стал в лицах рассказывать, как Васина мать, встретив дедушку, обзовет его старой калошей, он скривил губы.

— Значит, тебе славы захотелось? Чтобы все узнали, какие мы герои? Похвастаться надо?

Боб стал клясться, что он не хвастун вовсе, а, наоборот, самый честный человек на свете, и что Базиль неправильно понял его, и что будто бы дело не в нем, а в дедушке, который никогда не простит им, что был рядом и не покатался… э… на лебедке…

— У тебя шарики на месте? — удивился Базиль. — С ним же карачун случится…

Да ты что! — возмутился Боб за дедушку. — Он же альпинист! Я тебе фотографию покажу, как он висит на скале, а возле него альпийская галка крутится. Руки и ноги у дедушки — будто он на парашюте висит, а галка смотрит и удивляется. Редкий снимок, между прочим, его в журнале напечатали, а фотографу премию дали, а ты говоришь…

— Постой, а когда это было?

— Э… так что… в общем, не так уж давно…

— При тебе или до того, как ты родился?

— Мы могли бы… э… у дедушки уточнить…

— Ты же сам рассказывал, что это когда дедушка студентом был, а теперь шары мне заливаешь. Дед твой живет себе на кордоне, рыбку ловит, цветочки собирает для бабушки, а ты тут за него переживания разводишь! Ты и дедушку своего как следует не знаешь…

— Это как же?

— Раз он тайно живет здесь, в лагерь не заходит, значит, сам не хочет, чтобы о нем узнали… А ты его собираешься выдать, получается. Откуда ты знаешь, отчего он скрывается? Может, его бабушка просила, чтобы он незаметно узнал про нас, а нам не открывался?

Мысль эта успокоила Бобку, но не развеяла грусти.

— С этим все, — сказал Базиль, — а теперь садись и пиши… Какие слова написать, знаешь?

— Обыкновенные, — сказал Боб. — Здравствуй, дорогой и любимый дедушка..

— Какой такой дорогой да еще любимый? Это от кого же записка получается? От тебя? Я толкую ему, толкую, а он никак не может сварить…

— Ты прости, Базиль, но у меня сейчас такое настроение, что придумай сам что-нибудь, пожалуйста…

— Ладно, — пожалел его Базиль, — ты не тужи. Мы сейчас сочиним что-нибудь… как у Фантомаса… Это, значит, так примерно: «Пишут вам лесные люди, тайные отшельники, а вы, как прочтете, сразу идите к пещере — метров сто от скалы — и там найдете неизвестного человека, которому требуется помощь. Если опоздаете, человек может помереть…»

— Как так помереть? — возмутился Боб.

— Так это я для интересу только…

— А вдруг дедушка подумает про меня?

— Ладно, чтобы не подумал, давай так: «Вас ждет в пещере неизвестная женщина…» Женщина! На тебя не подумает, ты же не женщина…

— Ты все шутишь..

— А ты посмейся.

— Ха-ха-ха… Что-то не смешно…

— Не смешно, зато на тебя не подумает.

— Спасибо, успокоил…