Озверевшая

Не знала, когда он остановится, и не могла с ним драться. Была в шоке — душевно и телесно. Руки и ноги не слушались. Я не могла кричать, даже дышала с трудом.　

— У тебя не будет ребенка, — сказал мистер Блэкли, и его кулак снова впечатался мне в живот. Я попыталась заслониться руками, но он их отбросил. Развернулась, пытаясь прижаться к машине, и получила удары по почкам, от которых описалась.

— Я выбью из тебя этого гребаного ребенка, — прорычал мистер Блэкли.　

Он отступил для нового ужасающего удара, и я рухнула на колени. Как раз вовремя: его кулак врезался в дверцу машины — не в меня. Мистер Блэкли вскрикнул и прижал к груди раненую руку, шипя от боли.　

У меня была лишь секунда.　

Я все еще держала ключи. Сомневалась, что смогу сесть в машину и завести ее прежде, чем он на меня накинется, но знала, что успею открыть подаренный отцом на всякий случай нож на брелоке. Лезвие, щелкнув, выдвинулось, но мистеру Блэкли было не до этого. Я все еще задыхалась, но заставила себя встать. Лезвие было четырехдюймовым, шириной как обычный ключ — не много, но мистер Блэкли стоял ко мне спиной. Его голова склонилась к плечу, открывая мягкую бледную шею.　

Нож вошел в нее по рукоять.　

Я метила в яремную вену, думая, что промахнусь, но все равно его раню. Лезвие попало в цель. Темная густая кровь забила фонтаном. Это было к лучшему. Я решила, что смогу вытащить нож и ударить снова, но это оказалось непросто, особенно когда он задергался. Я выпустила рукоятку и, оступившись, упала на капот его машины.　

Мистер Блэкли не пытался на меня напасть. Схватился за шею, тщетно стараясь зажать рану. Остальные ключи все еще звенели как колокольчики у его горла, а он клекотал и булькал — в пищевод попадало все больше крови. Он ей истекал — пар поднимался в ночной воздух. Мистер Блэкли шагнул ко мне, обрызгав алыми каплями меня и свою машину, содрогаясь в панике. Я не знала, что делать, поэтому просто стояла и смотрела, как он умирает. Когда мистер Блэкли упал на колени, я отступила в сторону, внезапно покачнувшись. Живот еще болел, но уже меньше, внутри поднималось приятное тепло — утешало, щекотало внутренности, расслабляло в этот безумный момент, будто морфий.　

Мистер Блэкли упал у своей машины, раскинув ноги. Одна рука вытянулась вдоль тела, другая еще мгновение держалась за шею, а потом безнадежно повисла. Жизнь покидала его, а я была зрителем.

　Я облизала губы. Знала, что должна была бояться поимки, уже давно вытащить ключи из его шеи и гнать прочь изо всех сил. Но такое случалось только раз в жизни. Конечно, я уже видела покойников, но это не шло ни в какое сравнение с поцелуем в хладный лоб матери, перед тем как ее гроб закрыли. Нет. Это тело еще умирало, а смерть вызвала я. Мужчина истекал кровью от моего ножа, моя рука вонзила лезвие достаточно глубоко, чтобы убить. Это было потрясающе, куда интимней, чем наш секс. Убийство было тем самым меняющим жизнь опытом, на который я надеялась, лишаясь невинности.　

Я оперлась на свою машину и подняла юбку.　

Моя киска пульсировала, мокрая от мочи и желания. Я принялась тереть клитор, а потом сунула два пальца внутрь. Мистер Блэкли еще дергался и хрипел. Глаза почти закрылись, но искра узнавания вспыхнула в них, когда я подошла ближе. Я знала, что это рискованно, но изнывала от желания. В этот момент мне стало ясно, почему похоть заводит мужчин в могилу. Желание не слышало доводов рассудка, хотя мистер Блэкли мог схватить меня в любой момент. Мог уронить на землю и задушить, еще раз ударить в живот или разбить мне лицо. Впрочем, я сомневалась, что у него хватит сил, и решила рискнуть, только бы позабавиться с ним, пока он умирает.　

Стараясь не вляпаться в лужу крови вокруг его тела, я присела на корточки и сняла влажные трусики. Задрала юбку еще выше, пододвинулась и зависла над его окровавленным лицом. Короткие, прерывистые вздохи овевали промежность. Рот мистера Блэкли безвольно открылся, и я двинула бедрами так, что его губы и нос потерлись о пылающую киску — казалось, к ней прилила вся моя кровь. Я ерзала, сжимая в руках его голову, пока мое тело не пронзила чудовищная дрожь, зародившийся внутри и рвущийся на свободу торнадо. Пальцы на ногах сжались, спина выгнулась, зубы впились в нижнюю губу. А потом я кончила, кончила, как никогда в жизни, кончила, когда последний вздох мистера Блэкли отлетел в мои глубины — внезапным «здравствуй и прощай» его нерожденному ребенку.

16　

Чувства вернулись ко мне, но все происходило с задержкой, как в замедленной съемке.　

Убирайся отсюда, идиотка.　

Руки дрожали, когда я потянулась за ключами. Те все еще торчали из его шеи, испачканные в липкой черной крови. Я нашла кольцо, продела в него палец и дернула. Кровь потекла по рукам как ручей.　

Не оставляй отпечатков.　

Не наступая в лужи крови, я подобрала трусики, подошла к машине, открыла сумку и вытащила толстовку. Упала на капот седана и протерла его, потом постаралась стереть свои выделения с лица учителя.　

Сделай так, чтобы это походило на ограбление.