Озверевшая

— Тебе придется. Говорить обо всем в суде — на глазах у кучи народа.　

Слезы уже потекли, мои соски стали твердыми, как камешки.　

— Что в том органайзере?　

— Успокоительное и снотворное.　

— Ты не выглядишь спокойной.　

— Еще бы, со всем этим. Знаешь, на днях я зашла в фейсбук и прочитала сообщения. Люди хотят, чтобы я себя убила!　

Превосходно.　

— О Кейтлин. Мне так жаль. Это ужасно.

— Разве можно после такого успокоиться?　

— А ты уверена, что принимаешь достаточно таблеток?　

Она сморгнула слезы:　

— Делаю, что велел доктор. Они почти не помогают.　

— Это потому, что доза маленькая.　

Она вопросительно на меня посмотрела.　

— Принимай сколько нужно, — сказала я. — Доктора ограничивают нас потому, что многие пациенты становятся зависимыми от обезболивающего. Вот и все. Если таблетки не помогают, прими больше. Сколько хочешь.　

Передоз был бы прекрасным финалом для Кейтлин. Она подумала над моими словами и покачала головой.　

— Я вообще их не хочу.　

Проклятье.　

— Знаешь, — сказала я, — думаю, мне не стоит этого говорить, но ты имеешь право знать.　

Я немного помолчала. Кейтлин заерзала.　

— Что? — спросила она.　

— Они... они думают, что это Дерек убил твоего отца.　

Ее лицо покраснело, исказилось в ужасной гримасе.　

— Что? О господи. — Она закрыла его руками. — Нет. Нет!　

— Думают, что они поссорились и Дерек его зарезал. Около тела были таблетки для изнасилований, вроде тех, которыми он накачал тебя. Копы считают, что все это как-то связано. Может, твой папа узнал...　

— Это я виновата! — заплакала она. — Во всем!　

— Почему?　

— Папа так разозлился, когда по школе поползли сплетни. Говорил, что убьет Дерека. Мы ему не верили. Боже, наверное, он угрожал Дереку или сделал что-нибудь и тот убил его, защищаясь. Папа умер из-за меня!　

Теперь она рыдала. Я прижала Кейтлин к груди, чтобы насладиться ее страданием.　

— Все будет хорошо, — сказала я.

— Нет. Не будет! Никогда!　

Кейтлин ревела, и дверь распахнулась. Вошла Симона со стаканом воды в руке. В другой, сжатой в кулак, что-то было.　

— Я не хочу таблеток! — закричала Кейтлин.　

— Милая, это сильная. Она тебя успокоит.　

Симона наклонилась к нам, Кейтлин отшатнулась и выбила стакан из руки матери. Он ударился о стол, разлетелся на части. Кейтлин заорала, словно банши, на ее лице вздулись вены. Я вскочила с кровати, чтобы полюбоваться, как Симона пытается обнять дочь. Кейтлин отбивалась и вопила как одержимая. Когда Симона навалилась на нее, Кейтлин вывернулась и схватила крупный осколок.　

Я не моргала, не желая пропустить ни секунды.　

Кейтлин вывернулась из хватки матери, развернула осколок кромкой к себе и вонзила его во внутреннюю часть предплечья. Дернула вверх, разрезав руку, прежде чем Симона смогла его вытащить. Комната словно взорвалась — руки и ноги замелькали в воздухе, кровать тряслась, лампа упала со столика, мать с дочерью боролись, кровь заляпала простыни.　

— Держи ее за ноги! — закричала Симона.　

Я забралась на кровать и вцепилась в молотящие по воздуху ноги Кейтлин, наслаждаясь тем, что удерживаю ее, — это походило на связывание. Простыни слетели с кровати. Симона пыталась остановить ими кровь. На Кейтлин были только длинная (без сомнения, папина) футболка и трусики. Я оказалась между ее голых ног, наслаждаясь прикосновением к гладкой, детской коже. Вдохнула свежий медный запах крови, и перед глазами поплыло от желания. Моргнув, я вернулась в действительность. В наших руках Кейтлин перестала кричать и зарыдала так ужасно, что у нее начались судороги. Дышала громко и прерывисто. Снова гипервентиляция.　

Симона закричала от ужаса и отчаяния. Схватила ингалятор со столика у кровати и попыталась запихнуть его Кейтлин в рот, другой рукой зажимая рану. Простыни стали красными и скользкими, изголовье и стены покрылись кровавыми пятнами и отпечатками. Кейтлин трясло так, словно она сидела на электрическом стуле. Когда Симона засунула ингалятор ей в рот, Кейтлин сжала зубы так сильно, что он треснул и разлетелся на части. Ее глаза закатились.　

— Вызывай скорую! — вскричала Симона.　

Я достала мобильник и вышла из комнаты. Не хотела пропустить шоу и не желала, чтобы медики приехали вовремя. Стояла в коридоре, прислушиваясь к воплям Симоны, и ждала, когда можно будет набрать 911.　

— Кейтлин! — рыдала Симона. — Дыши, милая! Дыши!　

Если ждать слишком долго, она решит, что я медлю специально. После нескольких тяжких минут я набрала номер и попросила прислать скорую, а потом вбежала в комнату, чтобы увидеть, как умирает Кейтлин.

Часть вторая. Ем за двоих.

23

Стоял прекрасный солнечный день, и, хотя такая погода мне обычно не нравилась, в том, что он пришелся на похороны Кейтлин, было определенное очарование.　

Когда приехала скорая, она уже перестала дышать. Кейтлин потеряла очень много крови. Отойдя от кровати, Симона выглядела так, словно на нее напали с бензопилой. От искусственного дыхания толку не было, и медики достали дефибриллятор и дернули током хрупкое тело так, что оно подскочило. Мать закричала от ужаса. Несмотря на все усилия, они не смогли реанимировать Кейтлин. Она умерла прежде, чем ее погрузили в машину.